Жизнь и смерть Канцлера Эльте - стр. 22
– У вас кровь холодная, – отозвался Капитан.
– А у вас, значит, горячая? – хмыкнул Эльте.
– Видимо, – заметил Вильрен.
– Вы что-нибудь узнали? – спросил Канцлер.
Эльте приказал Капитану навести справки о судьбе Эльжебет Дирин.
– Пока нет, – Вильрен покачал головой, – письма еще не пришли.
Да и странно было бы, если бы он уже получил ответ – письма на Север всегда шли долго. На следующий день они преодолели горный перевал, и Канцлер отправился на дальний Север с небольшим отрядом. Целью этого отряда была деревня с названием Штайн, «камень» на древнем северном наречии. Они ехали вдоль моря. Ветер выл свою дикую песню в кронах корабельных сосен, одиноко кричали морские птицы, размеренно шумел прибой, изредка, когда они подъезжали слишком близко, окатывая их холодными брызгами. Солдаты ежились от пронизывающего холода, Канцлер же, казалось, его не замечал. Чем ближе они подъезжали к Штайн, тем более пустым становился его взгляд. Они прибыли в деревушку еще до рассвета. Канцлер подъехал к лейтенанту, командовавшему отрядом, и указал ему на холм.
– Там, – коротко сказал он.
Лейтенант неловко кивнул, скованный близостью такой важной персоны, как Канцлер Эльте, и тут же отрывистым голосом отдал приказ. Всадники с зажженными факелами направились к капищу, принесли хворост, и через несколько минут капище охватил огонь. Они проехали в центр деревни к столбу, у которого зачитывались указы Императора. Шум разбудил людей, растрепанные, полуодетые, они выходили из своих домов и собирались на площади. Канцлер держался чуть в стороне, он замотал лицо шарфом так, что остались видны только глаза, и стал рассматривать тех, кого не видел двадцать шесть лет. Лейтенант отрывисто зачитал указ Императора, для красноречия отпуская крепкие выражения в адрес той веры, которую пришел уничтожать. Канцлер не слушал его, он смотрел на лица. Вот пекарь, такой же, как и был, ничуть не изменился, вот его сильно постаревшая жена, а женщина, стыдливо захлопывающая на груди шаль – их младшая дочь, совсем еще ребенок, когда Канцлер уехал из Штайн. Другая женщина с усталым лицом – Ортелла, ровесница Эльте, товарищ его детских игр, ее отца забрало море за год до того, как уехал Канцлер. Кузнец и его старший сын, когда-то первый деревенский кавалер, а теперь пьяница с опухшим лицом, изуродованным страшным шрамом. Вилисса, деревенская знахарка, которой как было сто лет, так и осталось, и казалось, что она не постарела ни на день…. Канцлеру вдруг захотелось слезть с лошади, размотать этот чертов шарф и крикнуть им: «Эй, это я! Вы узнаете меня?». И они бы узнали, несмотря на прошедшие годы, потому что мало кто уезжал из Штайн дальше соседней деревни. Эльте был уверен, что его помнят, о нем рассказывают истории, причем, скорее всего, назидательные, с печальным концом и обязательной деревенской моралью. Порыв прошел, Канцлер снова видел лишь сонные деревенские лица. Лейтенант закончил читать указ. На деревню опустилась тишина.