Жизнь и смерть генерала Корнилова - стр. 12
– Эй, яхши джигит, бяри гял! (Эй, добрый молодец, иди сюда!) – крикнул я, бросив вьюки на тротуар улицы.
Гордый джигит, слегка обернув голову в мою сторону и почтительно отдав мне честь, подъехал ко мне.
– Опусти руку и скажи мне, где стоит наш полк? – спросил я его по-туркменски.
– Здесь недалеко, Ага! – был ответ.
– Что ты здесь делаешь и если ты не занят, то покажи мне дорогу в полк! – попросил я его.
– Сен ким сян, Ага? (Ты кто будешь?) – задал он мне вопрос, удивленный тем, что я чисто говорю по-туркменски, и узнав, что я офицер его полка, сразу слез с коня и предложил его мне, а вещи обещал доставить в полк.
Узнав из разговора с ним, что сейчас в Коломее находятся джигиты, приехавшие для приема сена, я приказал прислать ко мне одного из них. Туркмен поскакал.
Не прошло и десяти минут, как туркмен вошел в кафе, где я сидел за чашкой кофе.
– Джигит здесь! Ждет тебя, Ага! – доложил он очень вежливо, подойдя ко мне.
На мой вопрос, как он отыскал меня, он ответил, опустив голову вниз и добродушно улыбаясь.
– Эй, Ага, туркмен туркмена по нюху находит. Разве ты не знаешь нас, если ты родился в Азии?
Через полчаса я с новоприставленным джигитом, сев на коней, отправились в полк из Коломеи в местечко Пичинежин, куда он успел перейти на стоянку после моего отъезда из Рашкова в Хиву. Пичинежин находился от Коломеи в восьми верстах.
День клонился к вечеру. Морозило. Растоптанный по широкому великолепному шоссе снег хрустел под копытами лошадей. Как только мы подъехали к мосту, нас остановил солдат-часовой, требуя пропуска. Но не успел он подойти к нам, как мой жеребец, став не дыбы, хотел укусить солдата за голову.
– Эй, какой дьявол злой! Как сам азиат! – крикнул солдат, бросаясь в сторону от испуга. Мы проехали.
– Как тебя зовут и подъезжай поближе ко мне, – крикнул я сзади ехавшему джигиту.
– Балуюр, Ага! (Слушаю!) – послышался голос его, и тотчас же крупной рысью подъехал он, корчась от холода в одной шинелишке.
– Как тебя зовут? – спросил я.
– Ишан, Ага, – ответил тот.
– Сколько тебе лет и из какого аула? – расспрашивал я, вызывая на разговор.
– Из Арчманя и мне сорок пять лет, – был ответ.
– Ишан батыр, рассказывай мне что-нибудь, чтобы сократить путь. Режь дорогу (по туркменскому обычаю), – сказал я.
– Эй, Ага, какой я батыр? Да, вообще, есть ли теперь батыри, когда есть пулемет-ага (господин пулемет), – ответил Ишан и, подумав немного, добавил: – Хотя, Ага, у нас в полку есть несколько человек, которых можно называть батырями.
– А кто такие они? – поинтересовался я.
– Вот, например, сам пёлкендэк (полковник) Зыкоу бояр, Курбан Кулы, Беляк батыр, Баба Хан, Сердар Ага, Мистул бояр!