Жизнь и смерть Андрея Боголюбского. Государи, сражённые на посту - стр. 10

Из этого видно, что критерием «германства» для Тацита был главным образом способ жизни: оседлость, постройка постоянных домов, род оружия и так далее, но не язык.

Кроме того, он сам говорит, что германцев называют так по одному племени, но племён множество, и он их перечисляет; наконец это не их собственное имя, а имя, присвоенное им другими.

Здесь мы встречаемся с очень частым явлением, когда по мере роста знания имя некой области делается всё шире и шире. Так, например, перед покорением Сибири Сибирью называлась только область между Уралом и Обью, затем граница была отодвинута до Енисея, потом по мере распространения русских все земли к востоку до Тихого океана стали называться Сибирью. Общего географического понятия тогда на месте не существовало, оно было расширено постепенно русскими из одного небольшого частного до огромного общего, а затем воспринято и другими культурными народами. То же было и с понятием «Германия». Какое-то племя и область, занимаемая им к востоку от Рейна, была названа Германией. По мере движения на восток от Рейна и знакомства с этой областью и другие земли далее к востоку тоже стали называться Германией, а племена, их населяющие, германцами.

Из слов Тацита видно, что германцами назывался не один какой-то народ, давший основание для первоначального названия, а совокупность разных племён, объединённых тем, что они вели одинаковый образ жизни и все находились к востоку от Рейна.

Точный смысл слов Тацита был скоро забыт, и вместо этого стали употреблять расширенное, но неверное понятие «германец». Спутали два процесса: первый был обусловлен тем, что по мере ознакомления культурного древнего мира с землями и обитателями их к востоку от Рейна земли эти всё шире и шире назывались Германией, другой процесс был обусловлен постепенным распространением настоящих германцев, т.е. тевтонов, тоже на восток. Эти процессы были не одновременны, не синхронны, а их всё же слили вместе. Германец в древности вовсе не означал современного тевтона, а жителя области, называемой Германия.

Историческая наука, перенеся современные представления в глуби ну веков, совершенно исказила картину распространения народов в центральной Европе в древности, точнее, для первого тысячелетия нашей эры. Германским, т.е. тевтонским, племенам было приписано распространение от Рейна до Дона, славяне же настолько ограничены в своём распространении, что им оставили место в области Полесья, где вообще люди в те времена не жили. Для самого многочисленного народа Европы не нашлось в Европе места! Трудно понять такую логику. Если германские племена ещё в IV веке нашей эры были распространены от Эльбы до Дона, то куда они делись к VIII веку, когда история застаёт их ещё на Рейне, начинающими свой многовековой «Drang nach Osten»? Ведь речь идёт об огромных массах людей, исчезнуть, и притом бесследно, они не могли. Должны были остаться археологические, исторические, филологические и т.д. следы. Этих следов нет. Всё, что приписывается германцам в Восточной и южной Европе, основано либо на недоразумении, либо на шовинистической фальсификации.