Жизнь и необычайные приключения менеджера Володи Бойновича, или Америка 2043 - стр. 28

–Ты иди сюда! Труп бросай в воду! – приказали мне с лодки.

–Он живой! Он не умер! Он раненый! Тут у вас мины на пляже! – заорал я, с ужасом представив, как я бросаю товарища в вонючую жижу.

–Бросай его в воду, сам сюда! Руки вперёд! Оружие оставь! Или стреляем!

–Да хер ты угадал, козлина тупая! – по-русски в сердцах сказал я, а по-английски добавил: – Этот человек – конструктор подводных лодок. Он очень любит Америку. Я тоже очень люблю Америку. Очень хотели к вам уплыть на своей лодке. И подорвались на мине. Его надо вылечить! Он – учёный. Я его не брошу!

Старший опять переговорил с кем-то по рации и гавкнул:

–Давай сюда!

Я подошёл к катеру и положил товарища на дно. Катер дал задний ход, на меня дохнуло горелым маслом, и не успел я руками развести, как плоскодонка скрылась за мысом. Я остался стоять по колено в грязной взбаламученной воде. Возле моих ног колыхалась целая стайка дохлых мальков с огромными глазами и пластиковый пакет из-под молока, судя по жизнерадостной корове на этикетке. Солдаты из второго катера ещё минут двадцать шарились внутри нашей подлодки, потом захлопнули люк и подплыли ко мне:

–Руки вперёд или стреляем! Не бегай, если не хочешь наступить на мину! Откуда прибыли?

–Мы из России! Давно хотели в Америку съездить! Сами сделали лодку и приплыли. Мой товарищ – инженер. Его надо в госпиталь! Тут кто-то мину закопал!

Главный достал рацию, тоже долго что-то с кем-то обсуждал, постоянно повторял: «Да, сэр! Нет, сэр!», потом тыкнул пальцем в меня, затем в лодку:

–Японец, бегом сюда! Руки вперёд или стреляю!

Я вытянул вперёд руки и увидел, что левая – сильно ободрана и в моей крови, а правая – в пашиной. Потом залез в катер и хотел сесть, но меня поставили, как собаку, на четыре кости между двух солдат, сняв предварительно с руки часы и похлопав по карманам, и предупредили, чтоб не двигался, или они стреляют. Взвыл вентилятор, и мы поскользили над бухтой. Я поднял голову, глянул на нашу серебристую из нержавейки подлодку, на удаляющийся пляж, и заплакал. Тихо так заскулил. Чтоб не застрелили.

Плыли мы недолго. Минут через десять катер сбросил обороты, и мы подошли к такому же пляжу, только без нефти на берегу. Метрах в ста от воды стоял серый джип с пулемётом на крыше и большой белый пикап с проржавевшим капотом. Кузов пикапа был забран решёткой из ржавой арматуры. Меня вытолкнули из лодки и повели к машинам. Оказывается, те стояли на гравийной дороге, которая тянулась вдоль берега и уходила вверх, за гору, поросшую пальмами. При нашем приближении (За мной шли два солдата с автоматами. Правда, автоматы у них были за спиной, они просто иногда толкали меня в спину кулаками.) из пикапа вылез толстый водитель и распахнул дверь в клетку. Я залез в кузов. Дверь, тоже из арматуры, за мной со скрипом закрыли, повесили огромный навесной замок, солдаты пошли обратно к катеру, а обе машины двинулись вглубь острова. Я сел на железную скамейку, ухватился за арматуру, потому что дорога была вся в промоинах и машину сильно качало, и стал смотреть по сторонам. На душе не было ничего. Я не понимал – где я и что происходит. Всё моё существо занимал какой-то тихий ужас, который застилал все остальные чувства и мешал даже смотреть – не то что соображать. Может, организм так защищался от неблагоприятного внешнего воздействия? Не знаю. Но от всего пережитого я вдруг сильно захотел спать. Глаза стали слипаться, невзирая на жару и тряску, я зевал каждые десять секунд. Захотелось лечь хоть на пол и попытаться подремать, но я только теперь разглядел, что пол был весь в навозе соломе. Видимо, меня везли в свиновозке.