Жизнь и другие смертельные номера - стр. 14
Никогда я не была так полна надежд.
Мексика.
Эта мысль пронзила меня, как электрический разряд. Я тут же поняла: пора шевелиться – и как можно быстрее. Я подошла к шкафу в прихожей, достала чемодан и вернулась в спальню.
– Либби? – позвал Том из столовой.
– Не сейчас, Том! – крикнула я и начала открывать ящики и швырять в чемодан его вещи. Набив его, я отправилась в ванную и побросала поверх одежды одеколон и прочие туалетные принадлежности Тома. Потом вывезла чемодан в гостевую спальню, которую мы использовали как кабинет, и в довершение всего запихнула в него бумаги Тома, которые показались мне важными.
Он уже стоял в дверях и смотрел на меня.
– Либби, пожалуйста, прекрати!
– Без вариантов. Ты должен уйти. И не вернуться.
Год назад мы с Томом катались на лыжах на севере Мичигана. Мы наполовину съехали по бугристому голубому склону, когда я чуть не врезалась в человека, распростертого на снегу. Даже под толстыми лыжными штанами было видно, что его голень, торчащая под неестественным углом, сломана, как прутик. Я думала, что он стонет от боли, но когда нагнулась над ним, он посмотрел на меня ясными глазами, со спокойным лицом. «Я просто сломал ногу, и мне срочно нужно вниз, – сказал он, как будто говорил о погоде. – Не могли бы вы вызвать для меня спасательный патруль?»
Тогда его поведение поразило меня. Теперь я понимала, что он чувствовал. Я не сомневалась, что моя теперешняя легкая боль очень скоро превратится в адскую, но пока мои мозг и сердце находились в режиме самосохранения, и я могла сосредоточиться только на своем следующем шаге.
– Но это наша общая квартира, – сказал Том.
– Формально так, но кто заплатил за нее? – спросила я так холодно, что сама удивилась. До этого мига я ни разу не попрекнула его деньгами, хотя я потратила деньги, которые в восемнадцать лет получила по страховому полису за маму, на базовый вклад за нашу квартиру, и четыре с лишним года сама выплачивала кредит, пока Том не начал получать хоть какую-то зарплату как новоиспеченный градостроитель. Он теперь платил одну треть нашего ежемесячного счета, а я продолжала выплачивать его образовательный заем.
– Либби, ну пожалуйста. Я же говорил тебе, что хочу все уладить.
– Том, – сказала я, уперев руки в бока, – это невозможно. Неважно, что ты говоришь или делаешь, то, что ты мне сказал, навсегда останется со мной. Этого не исправишь. И в глубине души ты знал об этом, когда говорил мне. – Я попыталась передразнить фразу, сказанную им мне вчера, но вышло как-то невесело. – У меня нет ни времени, ни сил улаживать это с тобой вместе. Сейчас это, может быть, звучит бессмысленно, но позже ты поймешь. Если у тебя остались вопросы, советую обсудить их с психотерапевтом или адвокатом по бракоразводным делам, – сказала я и сунула ему чемодан.