Жизнь Галки Бураковой от А до Я - стр. 4

Точка в этой тягомотине была поставлена первого февраля, когда Галке исполнился год.

Алевтина Ивановна объяснила:

– Я кормила Коленьку до года. После года – это баловство, – и запретила давать грудь. То, что её кормили до четырёх она не помнила, а о пользе длительного грудного вскармливания не слышала, как и Зина.

Мать малышки обрадовалась – ей давно всё это надоело. Хотелось талию, танцы и работу. А ещё поменьше видеть Кольку. Коленька тоже был рад – он списывал неприязнь жены и отсутствие внимания с её стороны на дочь, которая любила грудь также, как он. Алевтина Ивановна тоже была довольна – она любила, когда выполняли её распоряжения.

Не обрадовалась только Галка, увидев зелёную грудь, невкусную и некрасивую. Но в те времена на первом месте в отлучении от груди стояла зелёнка, которую семейство Бураковых и использовало. Гале новый порядок вещей не нравился, но её мнения как раз никто и не спрашивал. А крики, грязные ковры и порванные книги, как выражение несогласия, не помогали. Семья объединилась в неравной борьбе с годовалым пупсом.

Галя попробовала задействовать последний способ – она отказалась есть. В отношении пюрешек от бабы Али это сделать было не трудно, но жареные куриные крылышки портили всю голодовку. Здесь сдалась Алевтина Ивановна и разрешила кормить ребёнка любимым блюдом. Но грудь в меню девочки не вернулась. Впрочем, как и в меню Коленьки. Здесь непреклонность проявила Зина, которая не терпела мямлей и подкаблучников, только если это не её подкаблучники. А Николай же был в этом отношении полностью мамин.

Свекровь же, обрадовавшись прекращению роли кормящей матери, набросилась на Зину. У неё давно руки чесались. Во-первых, Зину ничего не интересовало. Но это было не так – женщину интересовали деньги. Здесь она была полной копией свекрови. Во-вторых, внешний вид требовал немедленных мер. А в-третьих, сидеть на шее у неё и Коленьки она никому не позволит – даже матери её обожаемой внучки. На горизонте Зины замаячила работа, что и радовало женщину, но и напрягало, потому что свою работу она представляла явно не так, как свекровь.

За боевыми действиями семьи Бураковых никто не заметил первой, но безоговорочной победы Галины в отношении куриных крылышек, которые малышка ела теперь каждый день, включая субботы и воскресенья. Но несмотря на это, девочка при виде бабушки орала и вырывалась из её рук. Единственное, что примиряло малютку с родственницей – это шкатулка драгоценностей. Если Алевтина Ивановна давала девочке большую коробку с золотом и серебром, то малышка затихала. Но это случалось редко, как правило, после застолий и не одной рюмки любимого коньяка бабушки. Зинка косилась на коробку завистливыми глазами. Но ей никогда не давали даже подержать её, не говоря уж о том, чтобы потрогать. Но мать Гали трогала. Ей чихать было на запреты в отсутствие свекрови. А если Алевтина Ивановна замечала, то всё списывалось на малышку – ведь драгоценности та любила также, как и бабуля.