Жизнь – что простокваша - стр. 62
– Нам есть хотелось, а мы всё домой принесли. Ругаешься… – накуксилась Иза.
– Ну, ладно, – и сменив гнев на милость, мама принялась расспрашивать, выпытывая подробности.
Мы рассказывали, перебивая друг друга…
– Плохо подавали, потому что ни капельки на оборванцев не смахивали! – решила я.
– А другие «смахивали»? – удивилась мама.
– Ещё как! Они переоделись и явились, как попрошайки, грязные, а Коля ещё и лицо вымазал. Мы смеялись, а он: «Дураки вы, ничего не понимаете».
– И им не стыдно было?
– Нисколько! А мы не переоделись. Не подумали даже…
– И вы так хорошо смотрелись?
– Не знаю – себя не видела. А как глянула на Изу, сразу всё поняла: в ботиночках… платок старушечий чёрный с кистями с головы сполз… стоит кудрявая, красивая и руки в карманах. Совсем не похожа на голодную и нищую!
– А я на тебя любовалась, на городскую…
Мама улыбнулась:
– Жена директора школы – умная и добрая женщина. Образованная, она всё понимает. Если бы не она, вам никто ничего бы не подал.
На следующий день каждый урок начинался с вопросов:
– Кто ходил на могилки? У кого дома красили яйца? Кто праздновал пасху?
Все невозмутимо молчали. Никто не поднимался и не признавался – глядели на учителя честнейшими глазами. Я в страхе косилась на детей и встречала невозмутимые лица. Во мне всё замирало, что учитель скажет: «А вот Тоня Шнайдер на кладбище была! Выйди к доске и обо всём расскажи!»
К счастью, никто ко мне не обратился…
Вероотступничество
Иконы в славянских домах висели почти у всех, но дети ни за что бы не признались, что крестятся и верят в Бога. В немецких семьях икон не было, но божественные книги, если они были, доставались украдкой и прятались далеко.
Атеистическое воспитание, особенно в старших классах, было целенаправленным, и постепенно зарождалась червоточина недоверия ко всему, что было связано с Богом.
– Бога и святых нет, не было и быть не может! – учитель говорил убеждённо – голосом, не терпящим возражений.
– А черти? Домовые? Русалки? Кикиморы? – дотошно допытывался Шура Логинов.
– Нет! Никого и ничего нет!
– А как же приметы?
– И примет нет! Всё это выдумки!
Хотелось каким-то образом проверить слова учителя, но – как?
Вечерами, готовые ко сну, мы обычно произносили «Отче наш» и ложились спать. Молитву Иза уже сотворила, и няня заботливо укрывала её. Очередь была за мной, но я заартачилась. Няня вышла из горницы, Иза попыталась меня усовестить:
– Почему огорчаешь бабушку?
– Бога нет, бабушка придумывает. Ей голову задурманили…
– Как это – нет Бога? Кто тебе сказал?
– Учитель… на уроке.
Вошла няня.