Жизнь – что простокваша - стр. 51
На корточках, уткнувшись нам в платьица, она не может остановить слёзное удушье. Не слушая выступающих, мы обнимаем её и тоже тихо, безутешно плачем, понимая, что отца с нами не будет – уже никогда…
– И он бы мог… до этого дня… дожить! – глядя снизу, смогла, наконец, выдавить она сквозь слёзы, и мы, виновато скосив глаза в сторону президиума, заплакали ещё горше. Горе хотелось спрятать, не выставлять напоказ, не давать повода для злословий, но уйти нельзя…
Прошло много лет, но говорить и вспоминать без слёз о Дне Победы я не научилась – боль не притупилась…
История бабушки Линды и её детей
С войны возвращались мужчины. Однообразная и привычная женская жизнь потихоньку разбавлялась непривычной мужской, и командные в деревне места: учётчик, бухгалтер, бригадир, заведующий фермой или складом – оккупировались теперь мужчинами.
Среди бригадиров маме докучали два Ивана – Короб и Лобзиков, но её симпатий они не вызывали. Особенно настойчив в своих притязаниях был Лобзиков. Высокий, мужественный, красивый, он подъезжал к нашему заречному домику и, если мы бывали во дворе, звал:
– Идите сюда, девчатки, покатаю!
Счастливые от того, что нам уделяют внимание, мы подбегали, взбирались на ходок и гордо-довольные разъезжали по селу. Вечером просили маму:
– Выходи за него замуж – он хороший.
– Я ещё отца вашего не забыла.
Мы пристыженно замолкали: мама не забыла, а мы забыли…
К началу осени в деревне появился молодой и красивый немец. Поговаривали, что он храбро воевал, был ранен под Курском, но после госпиталя попал, как и другие немцы, не на передовую, а в трудармию. В Кучуке жили две его родные сестры по отцу и брат по мачехе Линде, что вышла замуж за их отца ещё в Мариентале после смерти матери.
Жили они в захудалой землянке. Линда (мы звали её бабушкой), низенькая, худенькая круглолицая женщина сорока шести лет, выглядела значительно старше своего возраста. Двух её дочерей, 18-летнюю Марусю и 15-летнюю Фриду, в деревне мало кто знал: у них не было одежды, и они никуда не выходили. Их брат, кареглазый 10-летний Саша, всегда молчаливый и грустный, стыдился нищеты и сторонился сверстников. Высокая, стройная, белолицая Маруся, девушка с удивительно ясными голубыми глазами, была изумительно хороша – низкорослая и смуглая Фрида смотрелась несколько приземлённее.
Летом они работали и питались в бригаде колхоза, но наступала зима – работу прекращали: тёплой одежды не было. До глубокой осени девушки ходили босые и в самотканном тряпье, натянутом на голое тело. В летнее время нехитрая одежонка стиралась по вечерам щёлоком, за ночь высушивалась, а утром опять натягивалась. За лето подвозили они к землянке две-три скирдовальные брички с соломой – зимой топили ею печь.