Жизнь – что простокваша - стр. 30
Бывало, в «куспром» заглядывал председатель Сондрик, но песня в такие минуты не прерывалась. Сурово из-под мохнатых бровей поглядывал он на женщин, удивляясь, как они успевали петь и работать одновременно. Расхаживая по мастерской, бил себя кнутовищем по ладони, глухо и мрачно говаривая:
– Ши-и-бко поёте. Глядыть у мэнэ! Шоб работа ны останавлывалась! Гляды, Элла, ты тут за старшу. С тэбэ спрос особый!
Женщины восхищённо вспоминали колдовство в куспроме и хохотали. Манька Сапко положила конец этому чудесному вечеру:
– Ой, як гарно! Позно вжэ, завтра уставать рано. Расходыться надо, а ны хочеться. По домам! – поднялась она, и все нехотя разошлись.
Солидарность
Манька известила о мамином бегстве Дуню Горевую, Лену Гладышеву и Катю Цыбулину. Рано поутру после выгона коров Манька забежала за мамой и тётей Марусей, и они втроём отправились в правление колхоза. Бабушка Лиза украдкой перекрестила их в окно и отправилась на бахчу без нас.
У колхозной конторы собирались люди. Три женщины стояли за углом подальше от любопытных глаз. Мама издали узнавала знакомых баб, шедших с вилами и тихо разговаривавших меж собою.
– Скырдують, – шептала Манька. – Устають, рукы у мозолях, животы надорваны. Дуне, малэнькой да з горбом, тяжёльше всих. Тяжко пиднымать ны можэ – бабы жалиють йийи, пидсаживають на скырду, и вона звэрху з ким-ныбудь сино укладывае. Отож полэгче чуть, чим знызу подавать. Пидожды тута! – приказала она и пошла навстречу женщинам.
И вот уже за углом конторы шестеро «товарок» вытирают кулаком носы.
– Если б не дети, давно бы в омут кинулась! – жаловалась Лена. – Сондрик барином живёт, а мы – вроде его холопы! Запугал всех.
– Да его районщики поддерживают, он перед ними выслуживается: то бычка для них зарежет, то подводу с пшеницей отправит, то арбузов телегу. Отправляем, говорит, на фронт. Кто осмелится заикнуться да к прокурору пойти, цыкнет: «Я сам себе прокурор». Над женщинами, чьи мужья погибли, особенно издевается, знает: не от кого им защиты ждать, – тихо и обречённо жаловалась Катя.
– Ладно хныкать! – оборвала Манька. – Тяжко, да хоть диткы з вамы. А вона як? Сырот на чужу бабку оставыла!
– Я ведь сбежала, – призналась мать.
Не думала, что Манька этот секрет уже рассекретила.
– Смотри – одна к Сондрику не ходи! – предупредила Лена.
– Можэ, и упросымо знову куспром открыть, – заключила Манька на своём тарабарском языке. – Хорошо бы! Тилько ты заходь у правление упысля нас. Надо, шоб Сондрик був одын.
Издали раздался зычный голос Сондрика, и женщины, оставив за углом мать, вошли в правление со всеми. Двор опустел и затих.