Жизнь Антона Чехова - стр. 111
Чем больше на Антона нападали, тем сильнее он нуждался в сестре Маше. Закончив высшие женские курсы, она обрела профессию по крайней мере на ближайшие два десятилетия, а вместе с нею и уверенность в себе. Маша устроилась преподавать в частную женскую гимназию Ржевской, чьи родственники были владельцами молочной фермы и магазинов, отчего гимназию Чехов в шутку прозвал «молочной», а классных дам – «коровками». Маша переросла уже и роль посредницы, через которую Антон знакомился с интересными и независимыми девушками. Евгения Яковлевна уступила ей место хозяйки дома. В начале августа именно Маша поехала из Бабкина в Москву подыскать для семьи квартиру потише. Как это часто бывало в девятнадцатом веке, сестра для своих братьев была прислужницей, к которой те, впрочем, относились с обожанием. Двоюродный брат Георгий писал Антону: «Я заключил из всех симпатичных рассказов дорогого Михалика [Михаила Павловича], что она есть у вас богиня чего-то доброго, хорошего и милого»[115].
Богиня богиней, но прислужница должна знать свое место: летом в Бабкине впервые произошло столкновение семейных интересов. Левитан взялся учить Машу живописи, и из-под ее кисти стали выходить неплохие акварельные пейзажи и портреты. Левитан, имевший сотни связей с сотнями женщин, сделать предложение руки и сердца решился лишь однажды. Вот как вспоминала об этом семьдесят лет спустя девяностодвухлетняя Мария Павловна Чехова: «Вдруг Левитан бух передо мной на колени и… объяснение в любви. <…> Я не нашла ничего лучшего, как повернуться и убежать. Целый день я, расстроенная, сидела в своей комнате и плакала, уткнувшись в подушку. К обеду, как всегда, пришел Левитан. Я не вышла. Антон Павлович спросил окружающих, почему меня нет. <…> Антон Павлович встал из-за стола и пришел ко мне. „Чего ты ревешь?“ Я рассказала ему о случившемся и призналась, что не знаю, как и что нужно сказать теперь Левитану. Брат ответил мне так: „Ты, конечно, если хочешь, можешь выйти за него замуж, но имей в виду, что ему нужны женщины бальзаковского возраста, а не такие, как ты“».
Когда бы Маша ни заговаривала с Антоном о претендентах па ее руку, его реакция была отрицательной. И хотя он никогда открыто не возражал против ее замужества, его молчание, а также (при необходимости) кое-какие закулисные хлопоты явно свидетельствовали о его неодобрении и даже сильном беспокойстве по этому поводу.
Сестру Машу удержать от брака Антону было под силу, а вот собственных подруг удержать подле себя ему не удалось. Дуня Эфрос, хотя и приняла от него привезенные из Петербурга шоколадные конфеты, предпочитала держаться на расстоянии. Ольга Кундасова увлеклась профессором Бредихиным из московской обсерватории. Лили Маркова уехала в Уфу и затерялась там среди башкир. Вернувшись в Петербург, она приняла предложение художника А. Сахарова. Алексей Киселев, всегда видевший в личной жизни Антона много забавного, откликнулся на это событие виршами, которые декламировались по всему Бабкину: