Живым здесь не место - стр. 34
– Чего вы несёте, док?! – взбеленился я, безуспешно пытаясь вырваться из стазис-поля. – Какая, на хрен, концепция?!
– Рабочая, – повторил Иннокентий Петрович, не поменявшись в голосе. – Если хотите, могу объяснить.
– А давайте, – с вызовом бросил я. – Объяснения будут как нельзя кстати.
– Приятно иметь дело с любознательным молодым человеком, – отметил док, выкатил из-под стола стул и уселся рядом со мной, облокотившись о спинку. – Далеко в историю углубляться не буду, остановлюсь на существующем положении вещей. Дело в том, что вирус, хоть и в ничтожных количествах, до сих пор присутствует в воздухе и, естественно, проникает в человеческий организм через слизистые и дыхательные пути. Вместе с тем концентрация вируса ничтожно мала для полноценного развития инфекции. Но одна из особенностей сычуаньского штамма в том, что он имеет свойство накапливаться в селезёнке и до поры никак себя не проявляет. При достижении барьерных значений он активизируется, проникает через гематоэнцефалическую преграду и поражает нервную систему носителя со всеми вытекающими последствиями. Но для этого нужно существенное время, и даже элементарные средства защиты кратно отдаляют этот момент. Я понятно изъясняюсь?
– В общем и целом, – кивнул я и уточнил: – Поэтому ваши дуболомы разгуливают в противогазах?
– Не совсем в противогазах и не только поэтому, – сдержанно усмехнулся профессор и поправил очки. – На самом деле дуболомы, как вы изволили выразиться, носят дыхательные маски с противовирусными фильтрами. Фильтры, кстати, сугубо моей разработки. Предписаны к применению при повышенном риске вступления в близкий контакт с терминальными формами…
– Терминальные формы… – насмешливо фыркнул я. – Это вы так зомбей обозначили? И что подразумевается под близким контактом? Укус?
– Укус, юноша, это сиюминутная смерть с последующим перерождением. Концентрация патологического агента в слюне запредельная, и заболевание протекает молниеносно, – назидательно проговорил Иннокентий Петрович, словно начитывал лекцию. – Что касается близкого контакта…
Доктор вдруг запнулся, нахмурился и тотчас засиял, озарённый догадкой.
– Эврика! У вас был близкий контакт! – воскликнул он и посмотрел на меня этаким изобличающим взглядом. – Признавайтесь, ведь был же?
– Был, – не стал юлить я. – Даже дважды. Сначала напал шустрый зомби в тоннеле, потом ожил Штиль… Ну, пациент, который со мной перенёсся…
Тут я осёкся, осознав, что увлёкся и сболтнул лишнего, но Иннокентий Петрович даже бровью не повёл и засиял ярче прежнего.
– Что и требовалось доказать! Теперь всё встало на свои места!