Живым здесь не место - стр. 1

Визит коллекторов, глобальный пипец и китайский мануал к чему-либо – вот три главных кошмара современного человека.

Мне досталось два пункта по списку.

Впрочем, обо всём по порядку.

Череда злоключений началась с китайского гаджета. С очень большого китайского гаджета. Городской минздрав с подачи главного врача, недавно вступившего в должность, закупил нам в больничку новый аппарат МРТ. Легче и дешевле было починить старый, но его предпочли потихоньку списать.

В тот злополучный день я только вышел из отпуска, поэтому пропустил чехарду с установкой и пусконаладкой томографа. Попал с корабля прямо на бал. Хмурый заведующий вместо приветствия сунул мне в руки толстенный талмуд, испещрённый паучками китайской письменности, сказал: «Разбирайся» – и присоединился к министерской комиссии. А уж тех понаехало…

И телевизионщики, куда же без них.

Пока министр позировал перед камерами в выгодных ракурсах, вещал про ногу со временем, распинался о доступности качественных медицинских услуг, я тупо пялился в мелкую вязь иероглифов. И чем дольше пялился, тем больше осознавал, в какую жопу попал. Вместе со всем отделением. Судя по кислому виду заведующего, он полностью разделял мою точку зрения. Но момент политический, поэтому и молчал. И я его не виню. Кому охота потерять место с не самой плохой по большому счёту зарплатой?

Минут через двадцать высокие гости закончили с показухой и вместе с больничным начальством ушли отмечать событие в узком кругу. Телевизионщики тоже свернулись. В кабинете остались только я, медсестра-лаборантка Анечка и бедолага по фамилии Штиль – наш первый пациент за сегодня. Он пришёл обследовать шейный отдел позвоночника – остеохондроз, видите ли, у него обострился.

Человек может мгновенно выйти из отпуска, но вот отпуск всегда покидает человека с большой неохотой. Это я испытал на себе. Буквально вчера – солнечный пляж, загорелые девушки, всё включено… Бац, и ты уже по уши влип в «трудовыебудни».

Работать не хотелось совсем и уж тем более разбирать китайскую тайнопись. Единственная радость – с Аней в смену попал. Девушка, помимо кипучего темперамента, обладала шикарной фигурой, красила волосы в пепельный блонд и разговаривала изумительным меццо-сопрано. Нравилась мне эта девица. Даже без дальних забросов её общество было просто приятно.

– Ань, а на человеческом языке инструкции нет? – спросил я, кинув талмуд на операторский стол.

Мануал глухо хлопнулся о столешницу. Глянец обложки блеснул чёрными буквами МРАК–5 (П).

– В сказку, что ли, попали, Алексей Валентинович? – с насмешкой фыркнула девушка, озорно стрельнув синими глазками, перевела взгляд на Штиля и приступила к опросу: – Вживлённые металлические предметы имеются?

– Что, простите? – промямлил тот, ощутимо занервничав.

– Водитель ритма, сердечный клапан, эндопротезы, – терпеливо пояснила она.

– Н-нет. Только крестик нательный… – засуетился он и захлопал себя по карманам. – Ещё ключи… Телефон.

– Всё снимайте, выкладывайте вот сюда, – кивнула она на кушетку и, заметив смущение на лице пациента, улыбнулась. – Да не переживайте вы, у нас не воруют. Замкнутые пространства как переносите?

– Н-не очень, – признался Штиль и виновато потупился.

– Ничего страшного, – приободрила его девушка. – Я буду рядом, если станет невмоготу, просто скажите.

«Господи, ты ещё и клаустрофоб, – чуть не вырвалось у меня. – И чего тебе дома не болелось? Вкинул бы таблетку-другую, намазался апизатроном, в пуховый платок завернулся… Хондроз, его хоть рентгеном свети, хоть магнитом снимай, он один хрен никуда не уйдёт. От остеохондроза не умирают, с ним умирают… Эх…»

Я вздохнул, нехотя открыл гугл-транслейт, выбрал перевод с китайского на исконно-посконный. И тут же вышел из браузера. Ну его на хрен. Толщина мануала вводила в уныние – не одни сутки нужны, чтобы вникнуть, а у нас рабочий процесс. И регламент – двадцать минут на каждого пациента. Программный интерфейс китайского прибора не слишком отличался от старого, и я решил, что разберусь как-нибудь.