Живым приказано сражаться (сборник) - стр. 40
– Ну, к ним, туда, наверх. Трудно им там будет одним, раненым. Атак… Все равно это наш последний день.
– Кто это тебе сказал, что последний? – только сейчас Андрей поднялся с лежака и внимательно посмотрел на Петруня. Лампочка едва освещала отсек, и лицо бойца казалось ему безликой серой маской. – Почему ты так решил? – спросил он еще жестче.
– Да все так думают. Словом, пойду. Трудно им там… Попытаемся продержаться хотя бы до обеда.
– Ну хорошо, – согласился лейтенант после минутной паузы… – Если ты так решил… Только обязательно продержитесь. До вечера. Мы вас будем поддерживать гранатами. Вечером попытаемся прорваться.
– Не сможем мы уже никуда прорваться, комендант. Вы же понимаете, что не сможем.
– Только не надо хоронить себя живьем. Что за дурацкая привычка? Ты же знаешь, что я этого не терплю.
– Теперь знаю. Вы единственный человек, который в эту ночь спокойно, как ни в чем не бывало, уснул. Каравайный пришел и говорит: «Браточки, а лейтенант наш спит себе, как у тещи под яблоней!» Мы не поверили – пошли, посмотрели: точно, спокойным детским сном.
– Лучше бы тоже выспались перед боем, провидцы! – проворчал лейтенант, смущаясь от того, что стал предметом внимания всего гарнизона. Вот уж не думал он, что сон перед решающим боем способен удивить кого-либо из этих людей.
– Можно, я позвоню им?
Петрунь покрутил ручку телефона и, немножко подождав, тихо спросил:
– Как вы там?
Наклонившись к трубке, Громов услышал голос Симчука:
– Пока ничего, терпимо.
– Товарищ лейтенант посылает меня к вам, на помощь. Втроем будет веселее.
– Посылает? – не поверил Симчук. – И ты согласился?
– Уже иду.
– Патронов захвати.
– Что там слышно, Симчук? – сразу же взял трубку лейтенант.
– Появились какие-то машины. Наверное, привезли подкрепление.
– Вполне возможно. Лишний раз не высовываться. Сейчас попробуем переправить к вам Петруня.
– Пусть прихватит карабин и побольше патронов.
– Об этом позаботимся.
Петруня фашисты не заметили. Он сумел проползти к пещерам, не вызвав ни единого выстрела. При этом протащил за собой конец веревки, благодаря которой они перетащили потом карабин, а также сумки с гранатами, патронами и консервами.
Как только эта операция закончилась, Крамарчук доложил, что на шоссе появилась колонна машин.
– Огонь по шоссе и переправе! – немедленно скомандовал Громов. – Представляю себе удивление фашистов, которые здесь, в глубоком тылу, через несколько дней после отхода наших вдруг окажутся под артиллерийским обстрелом! – добавил он, засекая в бинокль разрывы снарядов на серпантине дороги.