Живым не дамся смерти - стр. 40
И со всем этим предстояло сейчас познакомиться в первую очередь Илье, выступившим зачинщиком этой экскурсии по подворотням жизни, как будто он не знает, что там как правило ждёт заплутавшего сперва в себе человека, которого и приводят в итоге сюда его заблудшие мысли, и тогда спрашивается: Какого тогда так нервничать и корить в своих авантюрных желаниях Константина, кто всего лишь выступает проводником этих твоих потребностей пощекотать себе нервы?
И не прошли они одно грязно-серое здание, которыми по сторонам ограждён этот путь жизненных задворок, хотя всё же и как раз прошли, как сразу за ним, в глубине проулка, который перерезает этот путь пути Ильи и Константина, заводя собой в задний двор рядом стоящих зданий, как вот оно(!), первый характерный для местного ореола обстоятельности распределения жизненных благ излом жизни. А именно противостояние и противоборство двух разных точек зрений на нечто такое, что эти представители различных жизненных позиций не поделили между собой.
А так как в этих местах и местностях, всё больше безлюдных, действует только один закон – право сильного, то этим правоприменением и пытались воспользоваться обе стороны сразу же назревшего при их встрече конфликта. Где каждая сторона, будучи более чем уверена в своей правоте, которая зиждилась на подкреплении и наполнении себя храброй водой, при равном количественном соотношении сил, – двое на двое, – принялась нахрапом отстаивать свою позицию на тех падл, которые всем жить мешают своими мерзкими рожами и хлебалами, которыми они слишком много распространяются и на себя берут. И вот значит, чтобы этим хлебалам напротив (а в этом вопросе у этих сторон конфликта, было полное единодушие, на чём они и столкнулись) не стало слишком тяжко за то, что они на себя слишком много берут, их собралась разгрузить по полной противоположная сторона, которая в свою очередь по заверению той стороны, которую она собиралась разгрузить, страдает тем же самым, но в запредельно большей степени.
Ну и чтобы они всё это поняли, что, конечно, маловероятно, этим падлам и хмырям напротив предлагалось показать нечто такое, от восприятия которого всё в этой напротив, зрительской массе подвинется и на них хоть не так будет смотреть прискорбно (так-то они неисправимы по жизни). И более убедительная сторона этого спора ради истины, в итоге наплюёт на оставшегося лежать на земле и там из луж прихлёбывать противника, падшего в самую свою низость и соответствие всему тому, что они есть, под силой их аргументов, и на этом конфликт будет исчерпан.