Живым не дамся смерти 1/2 - стр. 69
Ну и Алладин, верно прочитав всё это по Никиферу Петровичу, не стал сразу отнекиваться, заявляя, что его тут все неправильно поняли, я, мол, в гипотетическом плане делал это своё предположение даже, а он, что за ловкий манипулятор человеческим сознанием, поступил более дальновидно и ловко, резко так перехватив бутылку из рук раззявы Никифера Петровича и таким образом купировал для себя первую опасность, которая могла ему угрожать под накалом необузданного здравомыслием гнева Никифера Петровича, если он не сумеет верно понять то, что ему сейчас скажет Алладин.
Ну и Никифер Петрович, так не вовремя спохватившийся на том, что его в перспективе инициативы уплыли из его рук, слегка растерялся и был вынужден занять позицию ожидающего лица, отдав право на первое слово Алладину.
Алладин между тем проскользнул своим взглядом мимо Никифера Петровича и уставился в упор на его соседей по столу, Григория Францевича и Эльзу Брауновну, со своей стороны застывших в напряжённом внимании к Алладину. От кого чего угодно можно в свою сторону ожидать, а учитывая нахождения в его руках открытой бутылки, то риски его неправомерного поведения в свою сторону многократно повышаются. Он, как минимум, может без на то с их стороны приглашения присоединиться к ним за стол, – в ногах, мол, особой правды нет и вредно для организма пить стоя, – и начнёт вносить в их умеренное общение сумятицу неинтеллигентного разговора на самые скользкие для женского интеллекта темы.
Что, естественно, не приемлемо для того же Григория Францевича, вынужденного таким поведением Алладина встать на защиту женского я Эльзы Брауновны, такого беззащитного существа под напором умения Алладина подвести всякую легковерную девушку к той черте, за которой её ждёт падение. И возникшее разногласие между лицами мужского пола за этим столом насчёт места в жизни благородного и интеллигентного мужского лица вот таких интересных дам, какой всем видится Эльза Брауновна, начнёт вскоре выплёскиваться в желании друг другу морду набить. Что вскоре и произойдёт в туалетной комнате, куда они и отлучатся поговорить. А так как результат этого разговора не имеет очевидного ответа для Григория Францевича, всё-таки большого интеллектуала, а не драчуна, то все эти перспективы не могут его не напрячь.
А Алладин быстро окинул и проанализировал своим взглядом Григория Францевича, сделал насчёт него самые обескураживающие и задевающие его я выводы, – Григорий Францевич та ещё амёба, и уж точно мне не соперник, – и перевёл свой бестактный и влезающий куда его не просят взгляд туда в Эльзе Брауновне, где у неё может быть находится самое ею оберегаемое и сокровенное, девичья честь. При потере которой, Эльза Брауновна, явно большая собственница, будет себя потерянно чувствовать, никак не ожидая от себя такой глупости. А вот… Но это не тот случай, тем более о таких, крайне её интересующих вещах, ведут речь строго конфиденциально, а не в такой публичной сфере разговоров. В общем, вынудил этот Алладин сомневаться в себе Эльзу Брауновну, принявшуюся в себе тушеваться от таких прямолинейных взглядов на себя Алладина.