Живые против зомби. Закат эпидемии. - стр. 10

Но вслух сказал совсем другое:

- Тот дядя далеко живет. И не думаю, что он для нас - подходящая компания.

На другой ответ Таня особо и не надеялась. Малышка видела, что наставник не любит людей. По своей натуре он был одиночка и, казалось, всю жизнь мечтал стать отшельником в такой глуши.

- А весной мы вернемся в Новосибирск? – девочка помнила, что профессор обещал ей это, когда они покидали город.

Хаимович поднялся, бросил в чайник немного сушеной душицы, ромашки и листьев черники:

- Зиму надо пережить. Вот снег растает, тогда решим.

Домик наполнился ароматом травяного чая. Таня прижалась носом к холодному стеклу, на улице летели снежные хлопья. Небо, земля и воздух - все стало белым. В такую погоду приятно было сидеть у горячей печки, под пледом с кружкой горячего чая, читать книжку и поглядывать в окно.

- Пойду, живности еще корма кину, пока тропинку не завалило, - ученый натянул шапку и вышел.

С приходом зимы работы прибавилось. Теперь приходилось постоянно чистить крыльцо, дорожки до ручья, бани, стайки и туалета. Но это была очень маленькая цена за безопасность и спокойствие. Ни один зомби сюда уже не смог бы добраться.

Через несколько минут Таня услышала громкий топот на крыльце. Наставник вернулся и отбивал валенки от снега. К его приходу девочка поставила на стол две кружки чая, кедровые орехи и мороженую чернику.

- Фух, метель начинается. Холодает.

Вскоре ветер усилился. Он завывал под крышей и швырял горстями снежинки в окно. Ученый подбросил еще несколько поленьев в топку. На плите закипел бульон для грибного супа, в комнате стоял запах мяса молодого кабана, которого недавно подстрелил профессор.

Неожиданно безмятежность таёжных отшельников нарушил требовательный стук в дверь. Хаимович схватил ружьё и жестом приказал девочке спрятаться на втором этаже. Стук повторился, а вслед за ним раздался голос:

- Открой! Это я! Жека из «Медвежьего уха»!

- Про него вспомнишь, оно и всплывет, - проворчал профессор, нехотя шагая к двери. Приютчик ввалился в дом, словно большой снежный сугроб. Его ресницы и редкая борода покрылись инеем, обветренная смуглая кожа на лице покраснела. Не разуваясь, шорец устало сел прямо у порога. Снег, свалившийся с него, стал быстро таять, и пол покрылся мелкими лужицами.

- Ой, горе жить. Думал, успею до бурана, но он меня на подъеме поймал, - Жека скинул толстые рукавицы и стал растирать замерзшие руки.

Только затем он посмотрел на Альберта Борисовича, прищурил и без того узкие глаза и удивленно воскликнул:

- О, Игорь! Здорово! А где Веня?

Ученый на секунду опешил, услышав чужое имя, но тут же вспомнил, что сам так представился для конспирации, во время их первой встречи в лесу.