Живут во мне воспоминания - стр. 33
Свой голос я проверял так. Открывал крышку рояля (так я делал, пока не появился магнитофон), нажимал на педаль и, сложив руки рупором, орал на струны – посылал мощный звук и слушал. Струны отражали голос, отзывались. Обычно, копируя мой голос, они звучали мощно, а тут стали едва отзываться противным дребезжащим эхом. Перемены в голосе заметили и друзья-сокурсники, которые всегда восхищались моим вокальным аппаратом. Они мне так и сказали:
– Ты стал петь хуже. Что случилось?
Я объяснил:
– Александр Акимович хочет, чтобы я убирал голос.
Ребята посоветовали, чтобы я пел, как раньше, – не надо мне идеальных верхушек, со временем появится и это.
Мне предстояло поговорить по душам с Миловановым. Но спорить с педагогом было неудобно – я его уважал, у него были талантливые выпускники-вокалисты. И я пошел к Сусанне Аркадиевне. Конечно, она была на меня обижена за то, что я перестал заниматься с ней. Но мудрая, добрая, она все поняла. Послушав меня, Сусанна Аркадиевна ахнула:
– Что с тобой сделали?.. Вспомни, как ты пел. Открой рот. Набери дыхание. Представь себе розу. Вдохни аромат. Просто спой букву «а». Ну… слышишь? Ты зажимаешь связки.
Позанимавшись с Миловановым месяцев восемь, я уже привык петь по-другому. Пришлось опять переучиваться. Сусанна Аркадиевна терпеливо возвращала меня в прежнее русло. И в один прекрасный день что-то в глотке раскрылось… И пошла мощь. Однажды на голос зашел по-соседски Рауф Исрафилович Атакишиев.
– Что вы делаете? – обратился он к нам. – Муслим поет как Титта Руффо на пластинке. Так нельзя – слишком громко. Пусть поет немножко тише.
Сусанна Аркадиевна строго возразила:
– Один человек уже просил его петь тише. Пусть парень поет так, как ему велела природа.
С трудом мы возвратили то, что я чуть было не потерял. На занятиях с Миловановым я придуривался – делал вид, что пою тише. Да он и забыл об этом и как ни в чем не бывало вполне принимал новый, то есть прежний, мой звук и даже хвалился перед студентами:
– Смотрите, у Магомаева с закрытым ртом звучит лучше, чем у вас с открытым.
Училище подарило мне и встречу с прекрасным концертмейстером Тамарой Исидоровной Кретинген. Это была добрейшая женщина, очень преданная своему делу. Когда она увидела, что я небесталанен, то стала отдавать мне свое свободное время, занималась со мной и дома. Часто она встречала меня в дверях и сообщала с радостью:
– Посмотри, какие ноты я тебе достала!
Тамара Исидоровна искала для меня неизвестные романсы, где-то выкапывала произведения старинных композиторов. С ней мы нередко выступали на нашей филармонической сцене – меня стали выпускать на нее как студента музыкального училища на вечерах вокального отделения.