Живущий в тени - стр. 16
Я с трудом сдержалась, чтобы не поёжиться. Сглотнув, откашляла хрипотцу.
– Ну… тогда я пойду, – сказала, пряча неловкость за резким тоном.
Артём коснулся взглядом моей щеки, спустился к шее, потом по плечу к руке, и я ощутила покалывание в пальцах. Всё дело в непростительной силе его взгляда, в его фамильярности.
Отвернувшись, направилась к калитке. Хотелось гордо поднять голову, но боялась споткнуться о корень и рухнуть носом в землю. Я и так уже подпортила репутацию вчерашней пьянкой и усугублять не хочется.
Хотя нет, не пьянкой, а отравлением. Меня отравили самогоном, именно так я предпочитаю запомнить вчерашний вечер.
Пристальный взгляд Артёма следовал за мной. Казалось, мои ноги связаны путами, тяжёлые, словно врастают в землю при каждом шаге.
– Тебе полегчало? – вдруг спросил он. Весело, с нотками подавляемого смеха.
Остановившись, я посмотрела на него через плечо.
– Да, полегчало. Иногда полезно высказаться. Я не знала о вашем конфликте с Галиной Максимовной, а ты набросился на меня…
– Я имел в виду другое, – перебил. – Тамара сказала, что после пьянки тебя с утра мучило похмелье. Тебе полегчало?
– Не пьянки, а отравления! Я не знала, что это самогон, и думала…
– Ты протрезвела?
Судя по всему, Артём не терпит развёрнутых ответов, предпочитает да/нет и сугубо по теме.
– Да, протрезвела.
– Вернёшься через час, и тебя пустят в дом сделать фотографии. Ничего не трогать, поняла?
– Спасибо! Ты не пожалеешь…
– У тебя будет пятнадцать минут на фотографии в доме и ещё пятнадцать в саду. Всё ясно?
– Да! У меня есть список того, что надо сфотографировать. Надеюсь, сохранилась печка ручной работы…
– Слушай дальше! – снова перебил. – Завтра сделаешь остальные фотографии, а на следующее утро уедешь. Я заказал тебе машину в город.
– Где ты её заказал?
– Знакомые охотники возьмут тебя с собой. Ты всё поняла?
– Д-д-да.
– Если будешь следовать этому плану, всё будет хорошо. Но если снова полезешь ко мне, будешь буянить или жаловаться, то я отберу у тебя фотоаппарат. Это тоже понятно?
– Ты не имеешь права…
– Ты принимаешь мои условия?
– Принимаю, но…
– Принимаешь?
– Да.
Дверь захлопнулась.
Ему за тридцать.
У него тяжёлый взгляд. Морщины царапинками вокруг глаз.
Артём скрылся в доме, а я смотрела на захлопнутую дверь, озадаченная и удивлённая не столько поворотом событий, сколько моей реакцией. Сердцебиение участилось, ладони стали влажными, кожа чувствительной… и не факт, что эти ощущения неприятные. Скорее, наоборот. Следовало радоваться, что Артём передумал, или, наоборот, негодовать из-за его грубости, а вместо этого я пыталась удержать в памяти его лицо и угадать его возраст. Он не красавец, хотя и отмылся, и волосы пригладил, и щетина выглядит короче и опрятнее. Стал заметен шрам на подбородке. Видна волевая линия челюсти. Артём широкоплечий, сильный с фигурой человека, не чурающегося физического труда. Не иначе как колет дрова, а не зависает в спортзале, обсуждая диеты и калории. Черты лица крупные, грубые, будто заскучавший скульптор забросил проект, не доведя до конца. И эмоций на лице никаких, потому что мои претензии Артёма не тронули. Всё будет по его правилам или не будет вовсе. Тоже мне, диктатор местного пошива!