Живи высочайшей милостью - стр. 17
Лэнсинг сел за стол рядом с Мэри Оуэн. Стол, как он заметил, был из дуба, сработанный искусным ремесленником. На столе стояли три свечи и три бутылки, а также поднос с кружками. Только теперь он мог как следует разглядеть собравшихся в комнате. В дальнем углу за небольшим столиком вольготно устроились четверо игроков в карты, полностью поглощенных игрой. Генерал придвинул к себе кружки и разлил ликер.
– Надеюсь, нам не придется долго ждать ужина, – сказал генерал, – и думаю, он окажется не хуже напитков.
Лэнсингу ликер пришелся весьма кстати. Он налил себе еще немного и уселся поудобнее в кресле.
– Пока мы ждали остальных, – начал генерал, – мы гадали, не смогут ли вновь прибывшие, то есть вы, мисс Оуэн и мистер Лэнсинг, объяснить, где мы находимся. Из того, что вы говорили, мисс Оуэн, ясно, что вы этого не знаете. А вы, мистер Лэнсинг?
– Ни малейшего представления, – ответил Лэнсинг.
– Хозяин утверждает, что и он ничего не знает, – мрачно произнес пастор. – Он говорит, что он всего лишь содержатель гостиницы и что не привык задавать вопросы. Тем более что задавать их здесь некому. Впрочем, я полагаю, что он лжет.
– Не судите слишком поспешно и слишком сурово, – вступила в разговор поэтесса Сандра Карвер. – У него честное и открытое лицо.
– У него лицо свиньи. И он позволяет греховным деяниям совершаться под своей крышей. Эти картежники…
– Что касается греховности, – заметил генерал, – вы все это время пили ликер наравне со мной.
– Это не грех. – Пастор добродетельно поджал губы. – Библия учит нас, что немного вина полезно для организма.
– Ну, приятель, какое же это вино! Такие крепкие напитки не были известны в библейские времена.
– Нам, пожалуй, лучше успокоиться и подумать о том, что нам известно, – сказала Мэри. – Может, тогда мы лучше поймем ситуацию. Нам следует знать, кто мы такие, как попали сюда и что думаем о случившемся.
– Первая разумная мысль, – сообщил собравшимся пастор. – Надеюсь, ни у кого нет возражений?
– У меня нет, – ответила Сандра Карвер так тихо, что остальным пришлось напрячь слух, чтобы уловить ее слова. – Я дипломированная поэтесса из Академии Древнейших Афин. Я владею четырнадцатью языками, хотя пишу и пою только на одном – диалекте Древней Галлии, самом выразительном языке в мире. Я не поняла, как я сюда попала. Я была на концерте и слушала новую симфонию в исполнении оркестра из Заокеанских Земель. Никогда в жизни не слышала более выразительной музыки. Она захватила меня. Мне казалось, что музыка уносит душу из бренного тела в иное пространство. А когда я вернулась, и моя плоть, и мой дух оказались в другом месте – сельской местности небывалой красоты. Там была дорожка, я пошла по ней, и вот…