Вы давите этот вулкан страстей внутри, и этот процесс, как оказывается, влияет на вас не только на ментальном уровне. В такие моменты в вас меняется состав крови. Гормональная система приходит в полное замешательство. Гормоны стресса зашкаливают (а гормоны счастья и радости, что характерно для опечаленных и «забитых» людей, явно работают на четверть ставки), организм получает сигнал: «Опасность! Опасность!» Горят все возможные красные лампочки. Но мы ничего не предпринимаем. Вулкан неизбежно взрывается, но он взрывается внутри, и вместо того, чтобы выплеснуть лаву наружу, он заливает ею вашу душу. Заливает и остывает, превращая вашу душу в безжизненную каменную мумию. В крови в этот момент происходят сумасшедшие изменения. То, что должно в автономном режиме защищать нас, начинает нас убивать. Иммунитет даёт сбой, раковые клетки поражать некому. Кортизол – гормон стресса – зашкаливает по всем фронтам, из-за чего организм просто не может сражаться с клетками вирусов и с раковыми клетками. Если сперва можно отделаться вирусными и простудными заболеваниями, то позже, чем дольше и чаще мы находимся в таком состоянии, онкологию не всегда получится миновать. Именно со стрессом я связываю свое заболевание, ведь у меня – лимфома, что является разновидностью рака крови. В моем случае выражение «мне портили кровь» играет уже совсем другими красками…
Мы с детства учимся терпеть. Мы с детства учимся подавлять свои эмоции, стесняемся высказываться, стесняемся быть ранимыми или же наоборот – чрезмерно харизматичными. Мы стесняемся себя.
Я не заявляю, что вся онкология – это исключительно результат стрессов. Нет, конечно же, это не так. Но ох, как же процент таких случаев высок…
Я часто чувствовала себя ненужной, и это чувство очень прочно закрепляет в ребенке низкую самооценку. В одиннадцать лет я впервые приехала в гости к отцу, и я помню, как его тёща (к слову, он не очень её уважает), когда вошла к ним в дом и увидела меня, спросила у моей мачехи, указывая в мою сторону: «А ЭТА что здесь делает?». Я не думаю, что случайно услышала эту фразу.
Лет в 12-13, когда я в очередной раз пришла в гости к своей бабушке, матери моего отца, её не оказалось дома. Я присела на скамейку во дворе, чтобы дождаться её возвращения. Со мной сидела её соседка, тётя Маша. Не знаю, что было на уме у той старушки и зачем она говорила такие вещи девочке-подростку, и без того лишённой отцовских любви и заботы (и даже алиментов), но она сказала мне примерно следующее: «Ты думаешь, ты там нужна? Нет конечно! Там другие дети!»
