Живет, не унывая, арена цирковая. Озорные рассказы - стр. 24
Близнецы-нижние на последнем издыхании пытаются вытащить колонну – пятятся назад. Те, кто у них на плечах, тоже рвут жилы!..
«Стоя-ать!..».
Колонна, упираясь рогами и всеми филейными местами, дошла до барьера манежа, упёрлась в него, остановилась, продолжая крениться. За барьером – цемент, дальше зрительские ряды. В колонне на страховочной лонже только один верхний. Упади-покалечишься сам, да ещё зрителей поубиваешь!..
Публика, видя такое дело и грядущую перспективу, по головам друг друга врассыпную! В секунду образовалась этакая проплешина в рядах четырёх-пяти – падай не хочу…
Руководитель кричит: «Держа-ать!». Колонна, преодолевая земное притяжение и все законы мирозданья, упираясь ногами в барьер, пытается выровняться! Парни натужно рычат, словно у всех коллективный запор! Вот-вот струны лопнут!..
Зрители с открытыми ртами напряжённо ждут исхода этой битвы. Кто-то детям прикрывает глаза…
В последнюю секунду, когда уже казалось всё – трын-дец! – колонна общими молитвами начала потихоньку выравниваться…
Как только опасность миновала, все эти шесть героических глоток, в унисон, на полной тишине, не сговариваясь, выдохнули: «Фу-у-у, б… дь!!!..».
Такого успеха у зрителей этот аттракцион не имел ни до, ни после…
Попугаи
Когда в определённых ситуациях сквернословят люди, это понятно. А вы слышали, как это делают цирковые животные? Нет? Рассказываю…
Приехала к нам в программу одна великовозрастная артистка. Она давно не работала. Тут вдруг ей приспичило в кои-то веки выйти на манеж, вспомнить, так сказать, молодость, тряхнуть, понимаете ли, стариной. Видимо, кто-то, кому не отказывают, за неё попросил – артистка в прошлом уважаемая, можно сказать – история! Директору цирка осталось закрыть глаза и взять под козырёк.
Выступала она с попугаями. Птицы, в основном, домашние, воспитанные на классической музыке и высокой литературе, как и их дрессировщица. Все эти попугаи умели прилично говорить. Вечерами, после представления, бывало, сидят в гардеробной, насвистывают Брамса или на память фигачат Бродского с Мандельштамом-этакий птичий литературный салон княгини Волконской. Слушатели в восторге! Дрессировщица светится от удовольствия…
На манеже номер представлял из себя пытку для зрителей минут в пятнадцать. Попугаям лет по двести, дрессировщице немногим меньше. Она в древнем парике, на лице грима килограмма полтора, костюм эпохи классицизма, соответствующее музыкальное сопровождение и такая же хореография. Дрессировщица вальсирует от попугая к попугаю, которые спят на жёрдочках. Она птицу палочкой – тык! Спящий недовольно открывает глаза, с хриплым криком распускает веером хохолок и нехотя перелетает на следующую ступеньку. Другого – тык! Снова вальсок… Так минут пятнадцать.