Живет, не унывая, арена цирковая. Озорные рассказы - стр. 15
Представьте себе: хреновое лето, дожди, цирк-шапито, стоящий в низине. Чавкающий под ногами ковёр манежа, набухший от влаги. Кирпичи, по которым, как по дорожке, выходят из-за кулис на манеж артисты, потому что кругом стоячие лужи. Вот так мы работаем вторую неделю. Зрителей, как ни странно, битком. Приезд цирка в этот городок – событие!..
Я во всём ослепительно белом. Молод, хорош собой!.. Эхе-хе… – давненько это было…
Так вот. Перед тем, как выйти на манеж, я, естественно, разминался как следует. За кулисами тоже не сухо. На мне белые туфли с набойками для степа. Набойки – двойные металлические пластины с так называемым хетом. Если они от воды залипают, то звука никакого – бухание с громыханием, а не этакое серебристое цоканье. Берегу набойки пуще глаза! Степ-начало моего номера. Ну, а как начнёшь… Поэтому на туфлях лакированные галоши цвета воронова крыла. Чтобы мои белые брюки случайно не запачкались, я их на всякий случаи подворачивал почти до колен. Вот в таком виде и разминался…
Кто-то меня отвлёк, заболтался, слышу – объявление моего номера! Я галопом к кулисам. Музыка! А там всё чётко по фразам с паузами для степа. Я по кирпичикам, балансируя, чтобы не наступить в воду, на манеж. Прыг на свой пластиковый круг-пьедестал и погнал!.. Ножками шурую, плечиками, ручками туда-сюда, улыбка во все сто сорок зубов – кураж! Слышу… что ничего не слышу: бухание какое-то. Я долблю по оргстеклу ногами ещё усерднее – тот же результат. В мозгу: «Блин! Всё-таки где-то залез в воду. Залипли!..».
У зрителей на лицах недоумение, кривые улыбки. Ну, первую часть, понятно, облажал…
Дальше хватаю свои обручи и давай реабилитироваться в жонглировании. Трюки леплю. Инспектор манежа кашляет в микрофон. Бросил на него взгляд мельком, тот подбородком и глазами делает какие-то знаки. Когда мне его разглядывать – жонглирую!..
Аплодисменты какие-то странные, со смешками. Ничего не пойму! Я жару ещё больше! А у меня в середине номера есть трюк, где я откатываю один обруч от себя, он на закруте возвращается ко мне, и я сажусь на него, как на стул. Ну, я это, ножкой батманю, перемахиваю ею через обруч, присаживаюсь. Делаю комплимент. Тут я, наконец, зрителей могу спокойно рассмотреть. Вижу-ржут откровенно! Когда ножулькой-то я махал, краем глаза успел заметить – что-то чёрненькое мелькнуло. Похолодел, хоть и потел перед этим. Смотрю на ноги – так и есть. Я в галошах на степовых туфлях, да ещё с подвёрнутыми штанами до колен. Видон ещё тот! Так-то ни хрена не было слышно! Степ в галошах! Никто в мире такого не исполнял – я первый… Что делать? Я спокойно – ну, это ж так задумано! – демонстративно неторопливо отворачиваю брючины, снимаю галоши и, как ни в чём не бывало, продолжаю работать дальше. Униформа в секунду убирает с манежа всё лишнее…