Живая вода мертвой царевны - стр. 2

– Терентьево восторгался Пушкиным! Обожал этого поэта! Александр Сергеевич наше все!

Викторова уткнулась лбом в стол, ее плечи мелко подрагивали, Ленка явно умирала от смеха, остальное население аудитории вразнобой заржало.

– Прекрасный ответ, – язвительно заметила Анжела, одергивая свой ужасный пиджак, – я очень рада, что студенты наконец-то выпали из летаргического сна и стали воспринимать окружающую действительность. Доброе утро, господа пятикурсники! Если кто-то из вас полагает, что, докатив на хилых троечках до диплома, он получил иммунитет и спокойно покинет институт с документом о высшем образовании, то этот оптимист глубочайшим образом ошибается. Впереди госэкзамены, и я точно знаю, кто их сдаст. Садись, Степанида, кстати, повторяю исключительно для тебя, Терентьево Антонина Глебовна – женщина. И Пушкина она терпеть не могла, считала его пошлым грубым рифмоплетом. Так, кто ответит, кем восхищалась критик?

Я плюхнулась на стул, пнула ногой Ленку и прошипела:

– Ты нарочно мне неправильно подсказала?

– Почему ты решила, что речь идет о Пушкине? – прошептала в ответ Викторова.

– Ты усиленно изображала бакенбарды, – прошипела я.

– Это было родимое пятно, – обиделась Ленка.

Я притихла, кто из великих писателей прошлого имел на лице отметину? Лев Толстой? Федор Достоевский? Они носили бороды, вероятно, хотели замаскировать дефект внешности.

– Анна Бергамот, – сказала Ленка, – эй, ты что, правда спишь? Не зли Анжелку, она никогда не забывает тех, кто ее нудятину не слушает. Терентьево билась в судорогах от восторга, читая сказки Бергамот.

– Она женщина, – пробормотала я.

– Ага, – согласилась Лена, – фамилия тупая, Терентьево, непонятно к какому полу относится.

– Я говорю про Бергамот, – пояснила я, – у нее не могло быть бороды!

Ленка засмеялась, прикрываясь айпадом.

– Точно подмечено. Степа, ты жутко умная! Женщин с бородой не бывает.

– Раньше таких показывали в цирке, – возразила я, – впервые слышу, что в России была писательница Анна Бергамот.

– А про Терентьево ты знала? – тут же спросила Ленка.

– Неа, – призналась я, – зачем про них рассказывать? Пушкину плевать, любила его эта критик или нет. Александра Сергеевича знают все, а кто знает про Бергамот?

Ленка снова рассмеялась, я пихнула Юлю Котову, мирно дремавшую справа от меня.

– Ты любишь Бергамот?

Котова, не поворачивая головы, ответила:

– Неа. Я вообще никакой чай с отдушкой не пью. Лучше всего обычный с лимоном. Отстань, не мешай спать.

– У тебя глаза открыты, – удивилась я.

– Ну и что? – буркнула Юля. – К пятому курсу и не таким фокусам научишься. Я умею дрыхнуть, преданно глядя на Анжелку.