Жить не напрасно - стр. 41

По вечерам Павел через чердак забирался на железную крышу трехэтажного дома №23 в 1-м Колобовском переулке, ловил ветер хлопчатобумажным парашютиком своей конструкции, одним из «вариантных», как он их называл. Я стояла на улице, обычно в окружении дворовых мальчишек, – мы ловили «зонтики» внизу, иногда снимали их с электропроводов или с соседних крыш малоэтажных домов.

Идея создания нового парашюта Гроховскому была подсказана необходимостью.

Основанный в 1926 году Научно-исследовательский институт ВВС РККА должен был начать «систематические и всесторонние испытания» всех существующих в то время более-менее надежных парашютных систем. Почти целый год ушел на организационные мероприятия. Затем в распоряжение ВВС поступили несколько сот закупленных парашютов – все спасательные – фирмы «Гофман», стоимостью по шестьсот долларов каждый, позже приобретали в громоздких ранцах японские «Нанака», английские «Жекекюю», французские «Авиариес», тоже не дешевые, и парашюты «Ирвин» по тысячи валютных рублей за штуку.

Занимался в НИИ исследовательской работой по зарубежным системам специалист Скрипухин, безраздельно верующий в безотказность иностранных парашютов и скептически относящийся к отечественному парашюту Глеба Котельникова. Модернизацией и улучшением этого парашюта занимался летчик и инженер Михаил Савицкий с единомышленниками. Но они работали в условиях недоверия, плохо обеспечивались материалами. Савицкий готовился к поездке в Америку для изучения организации производства парашютов. Смог поехать туда только в 1930 году.

До 1929 года исследовательская работа ограничивалась изучением конструкций иностранных марок, составлялись инструкции пользования ими, описания на русском языке.

Практической экспериментальной работой не занимались, и. конечно, пропагандой парашютного дела тоже. Летчики не верили в безопасность парашютного прыжка. Скрипухина из НИИ за глаза называли «гросс-теоретиком безнадежного дела».

За два с лишним года не сделали ни одного прыжка с целью изучения систем в воздухе. Только в апреле 1929 года, когда Скрипухин и его приверженцы пришли к теоретическому выводу, что лучшим в мире является парашют системы «Ирвин», в Америку послали Леонида Григорьевича Минова для ознакомления с аварийно-спасательной службой в авиации США. 13 июля в Буффало он совершил свой первый прыжок и отбил телеграмму в Москву:

«ПЕРВЫЙ ПРЫЖОК УДАЧНО – МИНОВ».

Такие темпы развития парашютизма не устраивали командование Красной Армии. Год назад в Ленинградском военном округе командующий войсками этого округа и член Реввоенсовета СССР Михаил Николаевич Тухачевский провел военную игру по теме «Действие воздушного десанта в наступательной операции», но, как говорится, «на картах и на пальцах» – его новаторская мысль не имела материальной поддержки.