Жить или умереть - стр. 11
– Орсек, – прозвучало имя в мрачной темнице.
А где-то за глухими каменными стенами, подёрнутыми плесенью, слышались стоны и крики безумцев и преступников.
В это время в Храме огня, в тенях от пылающих факелов и свечей наместник императора Мигиса Великого Молот отчитывал своего сына:
– Ты, башка деревянная, чему я тебя учил! Зачем на улицах показывать свою силу горожанам, моим налогоплательщикам?!
– Но отец, это же брат…, – пытался вставить слова в своё оправдание Тор.
– Заткнись, недоросль! – заорал Молот; его лицо, обрамлённое седой бородой и волосами, побагровело от негодования, а пронзительные глаза горели огнём из-под косматых бровей, – вы, два остолопа, позорите меня! Иди, извинись перед чужестранцем, и особенно перед Вираной.
Когда широкая спина Тора уже закрыла дверной проём, его отец добавил:
– И приведи их ко мне поскорей!
Орсек и Вирана уже минуту минут 15 сидели молча, они оба были немногословны, да и говорить-то уже было не о чем. Вирана уже рассказала воину, на кого он поднял руку, точнее лоб, и теперь у него не было никаких сомнений, что ничего хорошего в этот день уже не произойдёт. Воин Темной территории знал, что он будет делать, поэтому когда в коридоре послышались тяжелые шаги, видимо огромного человека, а за ними семенящие, Орсек вынул из сапог по ножу, которые не нашли, когда отбирали остальное оружие, и встал прямо перед дверью, собираясь защищаться до последнего, потому что если раньше он думал, что попал в темницу из-за простого буяна, теперь понял, на кого напоролся.
– Не надо, Орсек, – требовательно сказала Вирана, – всё ещё может обойтись.
Раньше он не стал бы прислушиваться к мнению женщины, но ей он почему-то доверял, и ножи заняли своё прежнее место. И вовремя. Шаги приблизились к камере, и два человека остановились по ту сторону обитой железом двери. В замке заскрипели ключи, и дверь со скрипом открылась. Почти полпомещения занял Тор, а семенящие шаги стали удаляться дальше по коридору.
Тор хмуро посмотрел на Орсека; он не ненавидел этого человека, просто сыну Молота было обидно за брата. Да и вообще Тор не мог себе представить, как этот достаточно высокий, но очень стройный жилистый парень мог свалить такого слона, как Мор, и бородатый воин невольно проникся уважением к этому человеку, чем-то похожему на песчаных людей. Глаза Орсека изучали спокойствие, лицо осталось непроницаемым, но каждый мускул напрягся на случай схватки. Тор все так же изучающе смотрел на него; Вираны как будто вообще здесь не было, и при желании она могла уже уйти, убежать, но она хотела в случае чего помочь новому другу, к тому же то, что Тор один, было уже обнадёживающе.