Жирные - стр. 22

Ряд ученых, исследующих стигматизирующие аспекты тучной телесности, опираются на работы социолога Ирвинга Гофмана [Goffman, 1963]. Гофман писал о том, как негативные реакции других людей – ярко выраженные неодобрение или отвержение – «портят» идентичность человека. Такого рода реакции, приводящие к возникновению социальной стигмы, могут быть спровоцированы тем, что воспринимается как отличие от нормы или как вид физического уродства. Социальная стигма, результатом которой становится «испорченная идентичность», создает раскол между Я и Другим и влечет за собой такие последствия для социальной жизни стигматизированного индивида, как исключение, маргинализация, остракизм, социальная дискриминация, ограничение доступа к престижным профессиям, жилью, образовательным возможностям и т.д. Таким образом, социальная стигма может стать причиной эмоционального дискомфорта и социально-экономических трудностей. Ценность этой работы, посвященной социальной стигме, становится очевидна в контексте исследований тучной телесности: тучные люди подвергаются оскорблениям и унижению, их стыдят, высмеивают и изображают в массмедиа и популярной культуре как больных, безответственных, невежественных и находящихся за пределами нормы.

Работы французского философа Мориса Мерло-Понти о воплощенном (телесном) бытии также важны для понимания того, как тучные люди проживают свою телесность. Мерло-Понти [Merleau-Ponty, 1962; 1968; Мерло-Понти, 1999; 2006] подчеркивает, что субъективность (самосознание) всегда переживается через телесность. Несмотря на главенствующее в западной мысли представление о том, что разум и тело отделены друг от друга, Мерло-Понти утверждает, что нам никогда не удается полностью отрешиться от нашего телесного Я. Наше «бытие-в-мире», или переживаемый нами опыт, всегда является воплощенным и всегда осуществляется во взаимодействии с телами других людей. То, как другие люди с нами взаимодействуют, прикасаются к нам, видят нас, – важнейшая часть нашего «бытия-в-мире». В отношении тучной телесности такой подход к телу и Я подразумевает, что они не стабильны и неизменны, а текучи и зависят от взаимодействия с другими людьми. Культурологи и социологи используют такой подход, чтобы исследовать опыт проживания тучной телесности.

Французские философы Делез и Гваттари [Deleuze, Guattari, 1985; 1988; Делез, Гваттари, 2007; 2010], размышляя о теле, вводят еще одно важное измерение – пространственное. Они разработали концепцию «ассамбляжа», «сборки», чтобы с ее помощью объяснить, как тела взаимодействуют не только с другими телами, но также и с дискурсами, практиками, материальными объектами, нечеловеческими живыми организмами, пространством и местом. Эта концепция выходит за рамки сфокусированности на языке, присущей обычно постструктуралистским теоретическим и исследовательским подходам, и акцентирует роль материальных объектов в формировании Я и тела. Делез и Гваттари предлагают также понятие «территорий», описывающее особенности пространства и места и взаимодействия человеческих и нечеловеческих существ, которые происходят внутри этих территорий, через них и между ними. Здесь снова подчеркивается текучая и динамичная природа осознаваемой и переживаемой телесности. Понятия ассамбляжей и территорий особенно активно используются критическими и социальными географами, исследующими материальные и темпоральные измерения, внутри которых перемещаются и проигрываются (are enacted) тела. С помощью этого подхода выявляются различные нюансы и сложности, связанные с тем, каким образом тела занимают пространство в тех или иных местах и как люди разных размеров используют пространство и взаимодействуют с другими людьми и вещами [Longhurst, 2001; Whatmore, 2006; Colls, Evans, 2014].