Жирные Боги - стр. 16
– Или они чаще обращались к Высшим Силам, – догадался я.
– Верно! – Диму явно радовал неподдельный интерес с моей стороны. Он словно один в поле воин, против грозного врага – устоял, но обессилел. И в самый последний момент, когда над головой занесен меч для рокового удара, а душа смерилась с неминуемой гибелью, затрубили горны. Подмога прибыла. И эта подмога – я. Глаза врача выражали радость. Теперь он не один.
– Статистика призвана найти закономерность.
Дима протянул мне стопку листов, исполосованную столбцами цифр, дат и названий стран.
– Что я должен здесь увидеть? – спросил я.
– Открой последнюю страницу.
На листке была изображена карта мира, где каждая страна выделялась одним из трех цветов.
– Красным я отметил территории, где зафиксировано больше всего случаев заболеваний и смертей от СДХ. Синим цветом закрасил умеренное количество. Зеленым – минимальное. Что ты видишь?
– Скопление красного на Ближнем Востоке и Африке. И? Неужели это заметил только ты?
Врач усмехнулся:
– Нет, конечно. То, что болезнь захватила весь мир, но более остального выкосила территории от Гамбии до Казахстана, ученые смекнули довольно быстро. И что они сделали, когда это стало очевидным? Кинулись исследовать гены, предположив, что все дело в расовых особенностях. Но мы с тобой уже знаем, что разгадка причин СДХ кроется не внутри, а…
– Снаружи, – закончил я за врача. – Молитва.
Он удовлетворенно кивнул и протянул еще один лист бумаги с точно такой-же картой. Первый лист был подписан «Количество зафиксированных случаев СДХ», второй – «World Muslim population».
Я бегло сравнил два изображения. Карты почти полностью дублировали друг друга: те же страны, те же цвета. Я некоторое время размышлял, пытаясь понять, что может быть общего между исламом и болезнью. Ничего в голову не приходило. Я вопросительно глянул на Диму.
– Что отличает ислам от других религий? – не став дожидаться моих предположений, он ответил сам. – Намаз! Ни в одной другой религии мира нет такого количества ежедневных обращений к Богу! Пять раз в день в строго отведенное время.
Мне этот разговор нравился все меньше. Нет, конечно, теория врача была интересной. Он привел цифры, пытался меня убедить (зачем – это еще предстоит выяснить). И не то чтобы я ему не хотел верить. Скорее, мне казалось, что само это знание грозит серьезными последствиями. Будто нас подслушивают и, стоит лишь выйти за дверь, как меня подхватят под руки крепкие молодцы в рясах, да поволокут на суд за богохульство. Не хотелось ступать за черту, пусть и мнимую.