Жили-были - стр. 7
В кармане ожил телефон: звонила Вика:
– Привет, пап! Отработал?
– Привет, привет! Домой еду.
– Я договорилась в больнице, дней через десять кладу тебя на стентирование. И совместимость по трансплантации заодно проверим, и, вообще, лишний раз всё посмотрят.
– Может, чуть попозже, – как и многие, кому предстоит какая-либо медицинская процедура или госпитализация, Николай хотел оттянуть ее начало; – Давай, может, когда снег выпадет – посветлее будет, повеселее…
– Нет, пап, у тебя ситуация совсем не терпит. К тому же, я договорилась с большим трудом. Ты же знаешь, что квот по ОМСу по несколько лет ждут, а у коммерсантов это бешеных денег стоит.
– Ладно, уговорила! Как Дениска? – Дениска – сын Вики и, соответственно, внук Николая Викторовича.
– Он у вас. Я маму попросила сегодня его из сада забрать – мне некогда. Вечером забегу и заберу его.
– Можешь у нас оставить – я завтра выходной, в сад отведу.
– Ладно, посмотрим. Позвоню ещё. Пока!
Дениска ходил в детский сад последний год и в следующем сентябре должен был поступить в школу. Вика родила его без мужа на последнем году интернатуры и внук Николая Викторовича рос без отца. Отец у Дениски, конечно, был – некий Слава, полицейский (или милиционер, как Шимичев продолжал называть сотрудников МВД). Славу Николай видел всего дважды – ничем не выдающийся, очень средний молодой человек, ровесник Вики, в те годы лейтенант. Но Вика дала ему полную и категорическую отставку ещё будучи беременной, никак не объяснив свой поступок родителям. Так что сейчас она была одинокой мамашей, в связи с чем Дениска очень часто гостил у бабушки с дедушкой. Тем более, что жили они совсем близко, в десяти минутах ходьбы – Вика снимала половину дома у бывшей санитарки из её больницы. Детский садик был ровно на полпути между их домами, так что забрать Дениску из сада или отвести его туда не было проблемой для Шимичевых-старших, привыкших к заботам о детях.
Автобус подъехал к нужной остановке – сто пятьдесят метров пешком и Николай будет дома. Но именно эти полтораста метров и напоминали каждый раз, что Вологда, хоть и областной, но все-таки периферийный город. И если за последние две пятилетки в центре и в районах многоэтажек дороги подлатали, то в частном секторе – как после бомбежки. Разрушенные тротуары и мостовые представляли собой череду ям и ухабов различной глубины и конфигурации, которые после дождя и в слякотную погоду наполнялись водой, а словосочетание “ливневая канализация” коммунальщики считали ругательством. Автомобили, проезжавшие по этим улицам, как и положено в провинции, никогда не притормаживали рядом с пешеходами, а обязательно обдавали их грязной жижей из этих почти не пересыхающих луж.