Жилец - стр. 74
Едва дождавшись утра, Жорж отправился в ближайшую газетную редакцию, испытывая при сем совершенно юношеский трепет, как в те далекие времена, когда таскал по газетам и журналам свои опусы.
Как давно не бывал он в этих темных, сырых коридорах с их бесконечной сутолокой, запахами казеинового клея, чернил, влажной бумаги и типографской краски. И, как встарь, его тоже охватывает суетливое волнение, беспокойство, нетерпение… Вопрос – на бегу, ответ – тоже на бегу:
– Отдел иллюстраций – третья дверь направо.
Оказавшись после мрачного коридора в зале, щедро залитом солнцем из широченного венецианского окна, Фелицианов ослеп на мгновение и не сразу понял, что вопрос: «Вы к кому, товарищ?» – именно к нему и обращен.
– Пока не знаю, в общем-то, все равно… Я вот что принес.
«Все равно» прилепилось к Фелицианову как редакционная кличка, а фотографии произвели фурор.
– Надо Михал Ефимычу показать.
Жорж осмотреться не успел, повели к Михаилу Ефимовичу.
За дверью, обитою дерматином, Фелицианов ожидал увидеть надутого советского чиновника – важного, облеченного властью и посему блюдущего неприступное достоинство. Виделся полувоенный френч, сияющие ваксой сапоги, заправленные в галифе, а физиономия при сем простецкая. Ничего подобного. Из-за массивного стола выскочил быстрый человечек в клетчатом серо-малиновом свитере под незастегнутым пиджаком с пронзительными глазами из-под кругленьких очков и хитроватой ироничной улыбкой.
– Посмотрим, посмотрим, что вы там принесли. – И Жорж вмиг почувствовал неловкость. Ну в самом деле, подумаешь, шедевр фоторепортажа.
Но, увидев, что принесли, человечек загорелся азартом.
– В номер! Немедленно в номер! Это ж сенсация, такого еще никто не видывал. Вор за работой. Нет, не так – трудовые будни карманного вора.
Достал червонец из ящика стола, протянул Фелицианову:
– Это ваш гонорар. – И к сопровождавшему: – А вы, Николай, поработайте с товарищем. Товарищ – как вас? Да, да, спасибо… Товарищ Фелицианов – перспективный товарищ, и глаз, и хватка – все есть.
На сем аудиенция закончилась.
Уже в коридоре Фелицианов познакомился наконец с Колей Бодровым, заведующим отделом фотоиллюстраций – молодым человеком лет двадцати трех на вид, в зеленой бутылочного оттенка вельветовой толстовке, подпоясанной солдатским ремнем. Коля был добродушен и простоват. Хотел было перейти на «ты», Жора, но Георгий Андреевич достаточно мягко, но безоговорочно потребовал отчества (Павлович оказалось, как император Николай Первый) и установил вполне официальную дистанцию отношений.
С этого дня Фелицианов каждый четверг приносил в газету новые снимки. Иные изредка попадали на полосу. А «Трудовые будни карманного вора» так и не напечатали – Мария Ильинична не велела. Все-таки «Правда» – орган Центрального комитета Коммунистической партии, здесь не место портрету уголовника. А червонец, щедро подаренный Кольцовым, потихоньку вычли из последующих, гораздо более скромных гонораров.