Жилбос. Девушка из будущего - стр. 27
А для этого есть все основания, если есть столько объектов для своего очарования из среды молодых актрис, плюс одна заслуженная актриса среднего возраста в гриме, вызывающая восхищение своей надменностью и царственностью, с которой она подаёт мне номерок для получения своей, уж и не знаю из чего накидки. – Вы, я надеюсь, понимаете, почему именно вам я сдаю в гардероб мою накидку. – Посмотрев на меня из своего поднебесья и при этом, как я заметил, отличимо внимательно, на что указывает всё ею сказанное, проговорила прима нашего театра (а я считаю себя частью его), как всегда великолепная и величавая, Елизавета Сахновская. Ну а я не дурак, чтобы не понять это, а также то, что мне ни в коем случае нельзя об этом говорить вслух, как и вообще что-то ей отвечать без разрешения с её стороны. И я только многозначительно посмотрел на неё, бережно принимая с её рук эту нежную накидку, вроде как из соболей.
Ну а Сахновская, видя, как я нежно и с особой осторожностью принял этот предмет с её плеча, не сдержалась и слегка чувственно поёжилась от ощущений своей открытости. – Для меня невыносимы любого рода расставания, а что уж говорить о потерях, но в вас я почему-то уверена. – Положив руку на удерживаемую мной накидку, проговорила Сахновская, вдумчиво посмотрела на меня и, незримо улыбнувшись мне, – а это указывает на то, что сигнал шёл из самой глубины её души, а так она в жизни никогда не улыбается, только на сцене и то всегда до сердечной боли грустно, – со словами: «Я надеюсь, что мы с вами ещё увидимся», – разворачивается и сногсшибательным шагом удаляется навстречу со своим зрителем.
Ну а тут в последний раз, не знаю, что с ней такое произошло, она вдруг меня спросила не по существу моего рода здесь занятий. – А вот скажите мне, – вдруг изменив своему прежнему алгоритму действий, остановившись на месте и, обернувшись ко мне вполуоборот, спрашивает меня Сахновская, – вы смотрели мои работы? – А я, и, не ожидая от неё ничего подобного, явно был захвачен врасплох, из которого я вышел совсем уж плохо. И я вместо того, чтобы сказать, что, конечно, видел, – я же знал весь репертуар театра, это мне позволяло ориентироваться в зрителе, а для чего эта информация мне была нужна, то вот так сразу, пока одежду к своим крючкам не поносишь и не скажешь, а потом уже и неохота об этом говорить, – как обычно взял и ляпнул. – Ещё не успел.
– Вот как. – Искренне удивилась Сахновская, повернулась ко мне полностью, пристально посмотрела на меня, – может я, таким образом, завоёвываю её внимание, а она, купившись на это, даст мне контрамарку на весь сезон, – и явно убедившись в моей искренности, спрашивает. – Так вы вообще, ни одного спектакля не смотрели? – Ну а я и не знаю, что на меня нашло, а может я такой от природы человек, в общем, я продолжаю тупить. – С вами? – уточняюще спрашиваю я её. – И надо было видеть в этот момент Сахновскую, которая, скорей всего, и не подозревала о существовании в репертуаре их театра таких спектаклей, а судя по моим словам, то они были. И её прямо-таки передёрнуло от этих моих слов, ставших для неё откровением. Впрочем, она великолепная актриса, как об этом пишут в рецензиях и разного рода, и не только прикормленные критики, о чём и я догадывался, но воочию пока не мог удостовериться, и она удерживает себя в тех установленных ею же рамках неприступности, и вновь задаёт вопрос.