Жила-была Вера. Истории о силе духа, любящих сердцах и билете на счастье - стр. 3
Но не зря видно люди говорят – бойся своих желаний… Полина слышала, конечно, это выражение от бабушки, но никогда не думала, что ей доведется его на себе испытать…
– Что это? Красивенькое…
Чумазая мордашка прижалась к доскам забора, и Полина ахнула.
– Измажешься! Краска еще совсем свежая!
Семен никогда не делал ничего наполовину и забор красил очень тщательно даже между досками.
Девчушка, лет пяти на вид, отпрянула от забора и засмеялась, потирая испачканный нос. Ее смех колокольчиком зазвенел в полуденной тишине, и Полина вздрогнула вдруг почему-то, слушая эти переливы.
– Ты откуда взялась? Чья такая?
Полина наскоро свернула ткань и подошла ближе к забору. Сумки, так и не разобранные, остались валяться у крыльца.
– Я – Антошка.
– Как?! – Полина удивленно подняла брови. – Так мальчишек зовут. А ты девочка… Антонина, что ли?
Девочка кивнула.
– Понятно. Ну здравствуй, Тонечка. А ты чья?
Полина повторила вопрос и только тогда сообразила, что он был вовсе и не нужен. Ведь накануне Семен ей рассказывал, что в соседний дом, который долгие годы стоял заколоченный, въехали новые жильцы.
– Я – мамина. Только она меня не любит.
– Почему ты так говоришь?
– Она меня выдрой зовет и красивенькое не покупает. Дай!
Тонкие грязные пальчики просунулись между досками, и Полина проворно отдернула ткань.
– Не тронь! У тебя ручки грязные! Иди-ка лучше, вымой их и приходи ко мне. Я тебя вареньем угощу!
– Не надо! У нас свое есть!
Девчушка обиженно надулась и отпрянула от забора.
– Я тебе покажу ткань. Только давай не будем ее пачкать. Как я потом платье сошью из грязной? Некрасивое будет.
Антонина поразмыслила чуток и кивнула.
– Некрасивое… А мне сошьешь?
Полина растерялась. Детский вопрос был таким простым и непосредственным, что она не сразу нашлась, что ответить.
– Посчитать надо… Хватит ли. Я с запасом брала, но маленьким.
– Посчитай!
Это была уже не просьба, а прямой приказ, и ослушаться его Полина не посмела.
Антошка, покрутившись еще немного у забора, убежала, а потом вернулась мокрая с головы до ног и румяная как наливное яблочко.
– Ты что, в колодец нырнула?! – Полина, которая успела свернуть ткань и готова была уже уйти в дом, ахнула.
– Нет! В бочку!
– В какую бочку?!
– В какую вода с крыши капает. Мамка ругается, когда я в нее ныряю, но она не видела.
– А где мама твоя?
– Спит!
Полина растерялась.
– А почему она спит? – осторожно спросила она у девочки.
– Так гуляли они вчера, вот и спит.
Ответ Антошки был таким беззаботным и, казалось, привычным, что у Полины мурашки побежали по спине. О том, что творилось у соседей, она не знала. Участки, на которых стояли дома на их улице, были большими и нужно было сильно постараться, чтобы услышать, что происходит в доме соседей.