Жила-была Катька - стр. 2
Вот чего ещё не любила Катька, так это спать. Нет, ночью она спала, конечно, а не как тот мальчик из стихотворения, а днём сна у неё ни в одном глазу не было, как говорила бабушка. Ни в одном, ни в другом. Катька точно знала, что тихий час придумала вредная Галина Аркадьевна, чтобы все спали, а она могла закрыть застеклённые двери и спокойно пить чай со Светланой Ивановной, нянечкой.
Катя закончила раскрашивать лошадку зелёным цветом, получилось замечательно.
– Галина Аркадьевна, а зелёные лошадки бывают?
– Что? А, конечно бывают, – ответила воспитательница рассеянно и уселась на малюсенький стульчик, так что коленки у неё смешно торчали.
У Галины Аркадьевны было вытянутое лицо, выпуклые глаза, как у золотой рыбки в аквариуме, ярко-красные губы и чёрный узел волос на затылке. Подошла Светлана Ивановна, и они заговорили о чём-то непонятном.
– Я так устала, – сказала Галина Аркадьевна, – сил никаких нет. Уволюсь на… – И она добавила короткое слово.
Катька навострила уши.
– И я устала, – грустно согласилась нянечка, – мать всё говорила: «Учись, старайся, не то будешь в садике горшки мыть». И вот… – Она замолчала на полуслове и сказала совсем другим голосом: – Катенька, мама пришла!
И правда, мама пришла. Катька схватила рисунок с лошадкой и побежала к дверям.
– Мам, смотри, я сама нарисовала! А вот тут ещё и подписала.
Маме понравилось, конечно, она всегда хвалила Катины рисунки, потому что сама умела рисовать только утку одним заученным движением. Это её брат в детстве научил.
Катя бросилась к своему шкафчику с наклеенной ёлочкой и начала одеваться, сама. Мама только помогла застегнуть тугие пуговицы на шубе.
Хлопнула тяжёлая дверь, и Катя с мамой очутились в садиковском дворе, дошли до высоких кованых ворот, окрашенных чёрной краской. Студёный ветер трепал Катин помпон на шапке, колол лицо снежинками.
– Мам, я хочу тебе что-то важное рассказать, – вспомнила она. – Галина Аркадьевна сказала нянечке…
– Потом, доченька, вот на остановку придём, и расскажешь.
Мама подхватила Катьку на руки, и та уткнулась лицом в пушистый воротник со смешным названием – песец.
На остановке стояло много людей, тёмных, нахохлившихся, как воробьи. Прогрохотал красный трамвай, сияя фарами и окнами, увы, проехал он в другую сторону.
– Мам, сегодня в садике Галина Аркадьевна сказала Светлане Ивановне: «Я так устала, уволюсь на…» Я всё поняла, только не поняла: что такое «уволюсь»?
Голос у Катьки был звонкий, настоящее сопрано, как говорила музыкантша в садике, и то, что сказала Галина Аркадьевна, услышали все на трамвайной остановке. И рассмеялись. Дяденька в мохнатой шапке странно хрюкнул и зашёлся: хе-хе-хе!