Жила-была Катька - стр. 11
– Какой ещё курт? – подняла тонкие брови мама. – Курт – это немецкий дяденька, имя такое.
– Нет, не дяденька. Это солёное и кислое, совсем невкусное. Ты, мам, не покупай курта.
– Не буду покупать курта. Давай доедай борщ.
Катя любила конфеты и не любила борщ, а мама не понимала, как можно не любить борщ. Ведь в нём всё такое полезное. Варёная морковка, лук, свёкла и капуста.
– Посмотри на Гулю, – сказала мама, – у неё щёки из-за спины торчат, такая она красивая. Вот бы ты у нас была пухленькой и ела всё подряд. Я плачу от зависти вот такими слезами, когда смотрю на упитанных детей. А у тебя ножки-ручки как спички.
Катька посмотрела на свои руки – обычные, совсем не спички.
Папа за Катьку заступился:
– Натусик, не надо Кате быть как Гуля. Она у нас маленький Зяблик.
Зябликом Катьку стали звать после утренника в садике. Все изображали разных птиц, и Кате достался зяблик.
– В общем так. Пока всё не съешь – из-за стола не выйдешь! – нахмурилась мама.
Катьке это привычно. Её и сердитая нянечка Светлана Ивановна оставляла за столом на весь тихий час. Странно: бледненькая большеглазая Таня из Катиной группы ела ничуть не лучше, но её никто не пытал холодным рассольником.
Мама с папой ушли в комнату, и Катя осталась один на один с борщом. Она тихонько сползла с табуретки и подошла к окну. Во дворе гуляли ребята, и Валерка пускал кораблик по мутному ручью. Катька вздохнула, задёрнула занавеску и покосилась на тарелку.
Шёл второй час поединка между борщом и Катей. Она жалобно всхлипывала, слёзы капали на цветастую клеёнку. Борщ был холоден и, кажется, начал покрываться инеем. К их компании присоединился ремень. Он ничего не делал, висел себе на дверной ручке, впрочем, очень красноречиво висел. Впечатляюще. Мама думала, что он добавлял Катьке аппетита.
– Мам, я больше не хочу…
– Кому сказала!
Папа зашуршал газетой. Пришёл в кухню, налил себе компот.
– Сидишь?
– Сижу, – вздохнула Катька.
– Давай сюда, – тихо сказал папа и быстро съел несколько ложек, морщась и бормоча: «Совсем остыл… какая гадость ваша заливная рыба!»
Катька не поняла: при чём тут рыба?
– Ну вот видишь, почти всё съела, – громко, чтобы было слышно в зале, сказал папа. – Быстренько прикончи и иди играй, ведь два часа сидишь.
Катька бы рада, но… Какой жестокий человек выдумал этот варёный лук, морковь и капусту, от которых тошнит и хочется плакать. Ведь ничего на свете отвратительнее не придумаешь, у Катьки не получалось, как ни старалась она напрячь воображение. Кто выдумал манную кашу со склизкими комочками, застревающими в горле, или мясо с жиром? Зачем в пельмени и салат надо непременно добавлять лук? Для того, чтобы он мерзко хрустел на зубах у ничего не подозревающей Катьки.