Жил-был раз, жил-был два - стр. 35

Выгнали, как изгоя. Габриэль вспомнил ненавидящий взгляд Луизы. Враждебность коллег, которых он даже не узнавал, на месте преступления. Все были в курсе того, что он сделал. Это была одна из тех историй, которые рассказывали по утрам у кофемашины.

– И куда я уехал?

– Куда-то на север, ближе к матери… Но тебя туда другое тянуло. Ну, мне так кажется. В тех местах нашли серый «форд». Ты там рыскал, как волк, и я уверен, что ты вел собственное расследование, пытался напасть на след, стучал во все двери.

– Какой серый «форд»?

Поль увидел в его тоскливых глазах всю искренность мира: бывший коллега действительно все забыл. Он встал:

– Сейчас вернусь.

Он исчез в глубине коридора в направлении гаража, приволакивая правую ногу. В этот момент Габриэль понял, что его прошлое будет разматываться, как нескончаемый моток колючей проволоки. Никто не напомнит ему о радостях, смехе, минутах покоя. Только о страданиях и смерти.

Габриэль поискал следы собачьей шерсти на диване – не нашел, оглядел столовую, невероятный экран телевизора, такой тонкий, что вначале он подумал, будто это картина, повсюду вещи Поля: это место уже давно перестало быть его очагом. Дом, отстроенный его собственными руками, забыл его.

Он бросил взгляд на кухню, где Жюли любила выпить горячего шоколада, мягко обхватив ладошками кружку. Посмотрел на лестничный пролет, вспоминая, как дочь, изображая старлетку, сходила со ступеньки на ступеньку. Она собиралась записаться в Лионский университет, на аудиовизуальный факультет. И вот, она никогда не будет работать в кино.

Поль поставил к ногам Габриэля коробку:

– Листовки, материалы ассоциации, которую ты создал ради своей дочери… Адреса родителей жертв, с которыми тебе удалось связаться, фотографии нескольких детей, похищенных в Бресте, Тулоне, повсюду. А главное, там фотокопии всех девятисот процедурных страниц досье, до две тысячи двенадцатого года, то есть до твоего ухода. Ты за всем этим не пришел, но это твое. Можешь забирать.

Габриэль отогнул чуть влажные края картонки. Порылся в ледяных бумажках. Узнал свою подпись на протоколах допросов и осмотров. Даты. Апрель, май, июнь 2008-го.

– А после две тысячи двенадцатого?

– У судебного следователя. В бригаде. Но тебя это больше не касается.

– Это моя дочь!

Поль остался стоять, желая положить конец разговору.

– После две тысячи двенадцатого не случилось ничего нового по сравнению с тем, что у тебя в коробке. Ни одного всплывшего следа, ничего интересного. Новый судебный следователь Кассоре возглавил работу по делу в две тысячи пятнадцатом, сменив двух предыдущих. Лантье ушел на пенсию, а д’Аламбер уехал в Бордо. В две тысячи шестнадцатом Кассоре окончательно отправил дело в архив. Уже четыре года, как оно закрыто…