Жигалов и Балатон. Последний удар «пантеры» - стр. 2
– Вы че, бакланы в натуре, масть попутали! Бельма разуйте, с кем базарите?
Уголовники насторожились. Разговаривать с ними так мог либо человек, который не дружит с головой, либо занимающий гораздо более высокое место в уголовном мире.
Главный произнес:
– Меня, если чё, Ганей кличут, а ты кто, обзовись! Какой масти будешь?
Жигалов вспомнил дерзкого молодого зэка, которого не раз конвоировал в изолятор за нарушение режима:
– Я с Иркутлага, а масть моя – черная! Ладно, Ганя, позже встретимся, побазарим.
И он не обманывал, они позже встретятся, ох, как встретятся.
– А ты сейчас куда? Может чифирнем?
– В мусарню, на учет вставать. Время я просрочил.
И здесь Иван тоже не обманул, он действительно пошел в милицию, у него и раньше была задумка поступить на службу, а теперь он понял, что у него одна дорога. Шел, ненавидя себя: «Почему не дал отпор, не ввязался в драку? Да и вообще, непонятно: отслужил три года или срок отмотал?»
Дежурный в милиции, едва услышав зачем пришел этот коротко стриженный, сутуловатый паренек, сразу же куда-то позвонил и, взяв Ивана под руку, повел его к начальнику милиции Лопатину.
– Это ты, парень, правильно решил! – широко улыбаясь, сказал дежурный. – Служить в милиции дело почетное и нужное.
Лопатин, тоже посмотрев документы, был приветлив и очень доволен. Сказывалась нехватка кадров.
– Давай, Иван Егорович, в военкомат! Два-три дня отдохнешь и ко мне. Отправим тебя на месяц на курсы – и в бой! Работы непочатый край. Жить есть где?
– Да, мамка у меня здесь живет. Правда, еще не был по новому адресу ни разу. Иван пояснил: Призывался-то я из Павловки, пока три года служил, Павловка под укрупнение попала. Мамка писала, там сейчас одни развалины.
– Да, уж! От твоей деревни камня на камне не осталось, – Лопатин призадумался. – Впрочем, камней там никогда и не было, одни саманухи, так что и жалеть-то особо нечего.
– Все равно жалко, вырос я там.
– Ладно, слюни не распускай, что сделано, то сделано. Ступай! Жду тебя через три дня, не придешь на четвертый – отправлю за тобой наряд, – пошутил Лопатин и добавил: Милиционер Жигалов Иван Егорович!
Подойдя к дому, Иван увидел, как мамка складывала дрова. «За три года мать постарела», – подумал он. Она, глянув на сына, выронила дрова и бросилась ему на шею.
– Счастье-то какое, счастье-то какое!
Накрыла на стол, бутылочку поставила. Иван надел форму солдатскую, выпил стопку за приезд:
– В милицию, мать, пойду служить.
– Да ты хоть отдохни недельку-другую.
– Некогда отдыхать, начальнику милиции Лопатину пообещал!
А потом долго они сидели, разговаривали, Ваня что-то спрашивал, мать отвечала, изредка смахивала слезинку, любовалась, как сын ест: