Жестокое царство - стр. 14
Визгливым, агрессивным голосом заверещала обезьяна, и Джоан начинает думать, что, возможно, смотрители так и не приступили к вечернему кормлению. Может быть, их прервали.
Тогда ее осеняет. Дикобраз.
Все здания должны быть заперты, а может быть, и нет? Может быть, последняя связка ключей так и не была использована?
Молясь, чего не делала уже давно, Джоан поворачивает к зданию с приматами. Слева остается игровая площадка с африканской тематикой: барабаны, маски, качели, изваяние скарабея. Она устремляется к вольеру с паукообразными обезьянами, которые беззаботно висят на веревках или раскачиваются на них, уцепившись хвостом и лапами. И вот у входа в зону приматов она толкает двойную дверь, которая сразу распахивается. Джоан поспешно углубляется в прохладные темные залы здания, проходя мимо лемуров с черно-белыми полосатыми хвостами, и оказывается в полукруглом затененном помещении, где из пола растут деревья. Как и в отношении большей части здешнего ландшафта, она не знает, настоящие это деревья или искусственные, но, опершись рукой о ствол, чувствует настоящую кору.
– Человек стрелял в людей? – уткнувшись в ее ключицу, спрашивает Линкольн.
– Да.
– Он гонится за нами?
– Нет, – отвечает она.
– Тогда почему мы бежим?
В вольерах горят лампы дневного света, и она видит валуны и пещеры, в которых могут укрыться животные. Пещеры, возможно, приведут в невидимые помещения, если только пройти через стеклянные перегородки. Но она не умеет проходить сквозь стены. Невидимая женщина? Одна из Людей Икс? Поэтому она продолжает бежать через залы, слегка задевая гладкие стеклянные стены и шершавые стены из шлакоблоков.
Она знает: настанет момент, когда мышцы откажут ей. Когда руки упадут плетьми, как бы она их ни напрягала. Пока у нее постоянно ломит и пульсирует все тело – от плеч до запястий, от бедер до лодыжек.
– Мамочка?
– Мы почти пришли, – говорит она, с трудом ворочая языком.
Кругом беспечные обезьяны, одни обезьяны.
Потом она замечает стеклянную дверь и толкает ее плечом. Они снова на улице, и их овевает прохладный воздух. Перед ними облупленная ограда, доходящая Джоан до груди. За оградой небольшое пространство с соснами и высокой травой. Джоан стоит на деревянных досках настила – дворик между вольерами. Слева видна еще одна стеклянная дверь, ведущая к бабуинам и орангутангам, а также к другим застекленным вольерам и открытым проходам, не представляющим для нее интереса. Тут есть табличка на кирпичной стене, объясняющая привычки дикобраза, хотя нет объяснения тому, почему дикобраза поместили в зону приматов. Несколько месяцев тому назад одна смотрительница с блокнотом в руке призналась – тихо, чтобы не услышал Линкольн, – что дикобраз умер. Джоан с Линкольном периодически проверяли, не появился ли новый. Она сказала сыну правду, ведь он видел мертвых птичек и белок, раздавленных тараканов. И зачем делать вид, что никто никогда не умирает. Поэтому Линкольн надеялся на появление маленького дикобраза. Однако вольер оставался пустым.