Жестокий (не) для меня - стр. 23
– Но почему, Эля? – проявляет он небывалую настойчивость.
Обычно он пасовал при первой же сложности. Никогда не мог толком позвать на свидание, да и шутки с поцелуями быстро сдувались, стоило лишь бросить на него выразительный взгляд. Зачем же сейчас упорствует?
– Потому что я так хочу!
– Но…
– Разговор окончен! – грубый мужской голос рядом, почти окрик, и мы оба едва не подпрыгиваем, – нам пора!
Меня как обычно никто ни о чем не спрашивает. Просто тащат вслед за собой. Я не оборачиваюсь. Не хочу видеть разочарование на лице юноши. В душе надеюсь лишь на одно. На то, что мой бывший коллега будет молчать о том, что сегодня увидел. Лишние слухи не нужны никому. Ни мне, ни боссу. Пусть он и сам их провоцирует.
Залетаю в машину, и дверь захлопывается. А через пару секунд мы уже срываемся с места. Некоторое время едем молча, но потом он не выдерживает и тормозит на обочине.
– Анжела, мля!!! – его окрик, щелчок карабина и я, прижатая к сидению, происходят почти одновременно, – вот на хрена!? Чего ты пыталась добиться! Хотела выбесить меня? Поздравляю! Тебе это удалось!
Открываю рот для возражения, а в следующую секунду меня уже бьет током. Почти настоящим. Почти электрическим. Почти на смерть. Его жаркие губы на моих, как удар молнии. Как конец света. Как то, чего никогда не должно было случиться.
Хочу схватить ртом свежий воздух, но ощущаю лишь его жаркое, раскаленное дыхание. Он целует страстно и остервенело. Наверное, таким должен быть последний поцелуй перед смертью. Когда пытаешься надышаться любимым и не можешь. Только мы не любимые. Только он меня не любит.
Кое-как выбиваюсь и кричу:
– Игорь, остановись! Что ты делаешь?
– Наказываю тебя!
Меня накрывает новой волной. Что моя сила против его? Как лист на ветру. Разве он, оторванный от дерева, может противостоять огромной стихии. Вот и я не могу. В какой-то момент возмущение и раздражение сменяются другим чувством. Чувством, которое бы я навсегда хотела закопать глубоко внутри. Но оно снова и снова просачивается наружу.
Он целует меня, пока я окончательно не подчиняюсь. Пока не добивается полной победы. Как и раньше. Пока полностью не лишает меня сил. А затем отстраняется. Резко, безжалостно. Словно выкидывает меня на мороз в одной футболке и даже босиком. Остается лишь прыгать по обжигающе ледяному снегу и не понимать: как так получилось?
– На этот раз я тебя прощаю, – заявляет он, возвращаясь на свое сидение, пристегиваясь и снова трогаясь с места, – но еще одна такая выходка и пощады не жди. У нас был уговор. Будь добра выполнять его условия.