Жестокий наезд - стр. 23
Меня привела в чувство телефонная трель. Я вскинул голову и увидел вопросительный взгляд своего секретаря: «Следующего приглашать?»
«Тайм-аут!» – показал я Алле и поднял трубку.
– Что-то ты совсем меня забыл! – Возмущенный голос Пащенко разрезал не только мой слух. Алла приблизилась к старенькому серванту, в котором у нас хранились бланки, и стала наводить там порядок. Порядок у нее был во всем, она наводила его каждый день, поэтому истинной причиной ее усердия было то, что сервант стоял почти у самого моего стола. Это позволяло слушать разговор без всяких помех.
– Минутку! – Я прикрыл трубку рукой и повернулся в сторону изумительно стройных ног: – Аллочка, сходи к Марии Антоновне, подсчитай все карточки, что мы сдали в этом квартале.
Теперь около четверти часа можно говорить без свидетелей. Но это время придется урезать до трех минут, потому что за дверью стоят люди.
– Я говорю – что-то ты совсем меня забыл! Придержал транспортный прокурор.
– Вадим, дел по горло! У меня ко всему вдобавок день сегодня приемный. Я уже из ритма выбиваюсь.
– А ты не напрягайся так сильно. Орден «За заслуги перед Отечеством» тебе все равно не выпишут. У меня дел не меньше, однако я друга детства не забываю. Как чувствуешь себя после московских каникул?
– Неважно. Но лекарство от хандры мне уже подкинули. Сын Малыгина в течение пятнадцати секунд разбил три машины и убил двоих человек.
– Что?! Опять?!
– Что значит – опять? – растерялся я.
– Он же в декабре прошлого года задерживался за то же самое...
– И ты полагаешь, что он уже отсидел за старое? – Я рассмеялся, подумав о том, каким глупым может оказаться в разговоре умница Пащенко, если его загрузить работой, как мула. Это он мне говорит, что не нужно напрягаться?! – Я начинаю понимать, кто у нас стремится стать орденоносцем!
Пащенко вздохнул:
– Да, есть маленько работы. То есть столько работы, что уже маму теряю... Слушай, Антон, тебя кто-нибудь уже напрягал?
– Не успеваю мусор подметать. А что?
– Ничего. У всего этого коллектива странная завязка. У меня сейчас лежит дело о попытке незаконного вывоза раритетов. Пятьдесят четыре иконы семнадцатого-восемнадцатого веков не по своей воле пытались покинуть границы области. Но их слотошили на нашем таможенном посту бдительные таможенники. Сопроводительные документы в Прибалтику, опись, все чин чином. В бумагах говорится, что раритеты едут на выставку, а в Риге о выставке ни сном ни духом. Опера из таможни эту тему пробивали...
– Зачем ты мне это рассказываешь? – Я посмотрел на часы. Разговор пора было заканчивать, тем более что Алла задание выполнила гораздо быстрее, чем я предполагал.