Жестокий наезд - стр. 16

– Я прошу прощения, Антон Павлович, позвольте на минуту? – Это уважение в глазах мне импонирует. – Меня Алексей Петрович Смышляев попросил подъехать к вам.

Я же говорил...

– Понимаете, в чем дело, Антон Павлович... – Полковник молниеносно расстегнул пуговицы служебного бушлата и так же молниеносно сел на стул. – Дело в том, что ГИБДД ГУВД в ДТП на проспекте Ломоносова признало виновным гражданина Малыгина...

Однако каковы обороты речи?! Прелесть. Уважаю людей, экономящих время собеседника.

– ...а тот за время следствия успел переоформить все свое имущество на посторонних лиц. Таким образом получается, что возмещение ущерба в триста тысяч рублей, заявленное гражданином Сериковым, ставится под вопрос.

Я покачал головой: «Ставится».

– Рассмотрение иска, заявленного гражданином Сериковым в гражданском порядке, приостановлено в связи с рассмотрением дела вами.

Я мотнул: «Приостановлено». Видя визуальные признаки понимания проблемы, полковник Владимир Сергеевич Пермитин воодушевился.

– Таким образом, виновник аварии Малыгин может запросто не понести гражданскую ответственность в виде компенсации ущерба. Получается, что он не имеет никакого имущества, которое могло бы быть арестовано! Он не хочет платить! И по закону может не заплатить!

Мне вновь пришлось отхлебнуть кофе и качнуть головой – «может и не заплатить». Я обожаю людей, которые сами ставят вслух проблему, задают себе вопросы и сами находят на них ответы.

– Поэтому Алексей Петрович хотел узнать, что вы намерены предпринять, чтобы не допустить этого вопиющего факта попытки уйти от ответственности.

Я поставил кружку на стол.

– Владимир Сергеевич, я давно хочу у вас справиться. Вы, собственно, кем приходитесь Ивану Александровичу Серикову?

– Понимаете, Алексей Петрович попросил меня узнать, как обстоят...

– А Алексей Петрович Смышляев кем приходится Ивану Александровичу? – Этот вопрос родился автоматически, когда я догадался, что Пермитин совершенно не врубается в смысл моего первого вопроса.

– Как кем?! – отшатнулся от меня, как от чумного, полковник. – Дядей!..

Последнее слово он произнес с таким шипением, что я побоялся, что на меня сейчас выплеснется яд.

– А Иван Александрович что, недееспособный?

– В смысле?

– Я спрашиваю – Иван Александрович что, не в силах самостоятельно прибыть в суд, чтобы обратиться к судье с вопросом? Он не в силах ходить, он потерял рассудок и не может оценивать ситуацию реально? Почему за него ходят хлопотать люди, которые не имеют к уголовному делу никакого отношения? Мне вот этот нюанс неясен.

– Антон Павлович... – Видя, как Алла вострит ушки, полковник перешел на заговорщический шепот. – Вы поймите, Алексей Петрович Смышляев человек положения, которое обязывает его...