Жестокий 3. Искупление - стр. 21
Я выдыхаю, выпуская пар, кипящий во мне, словно в чайнике, прислоняюсь к холодильнику. Прохладная поверхность немного приводит в чувство, но всё ещё дрожат руки и ноги.
– Ты должна быть всегда готова в подобному. А что, если бы это Шамаевские были? Какая-нибудь разводка, чтобы нас заманить и переубивать? Ты сама всё это дерьмо заварила, Маш, и должна понимать, что нас сейчас, вполне возможно, ищут по всей России. А когда поймут, что мы свалили из страны, начнут искать по всему миру. Тебе ли не знать, на что способны эти сволочи!
Машка отходит от меня, опускается на стул и долго смотрит в одну точку. Понимаю, что задела её, напомнив, из-за кого нам теперь приходится скрывать и дрожать от каждого шороха, но это правда, в моих словах нет ни слова лжи.
– Если нас найдут, я всё на себя возьму. Скажу, что я Имрана убила. Они не тронут вас с Данькой. Я не позволю, – произносит тихо, но уверенно.
– Ещё как тронут, – возражаю ей, садясь на стул напротив. – И мне не нужно, чтобы ты брала моё преступление на себя. Это я его убила.
– Это не преступление. Это самозащита. У тебя не было другого выхода.
Замолкаем. Разговаривать особо не о чем. Эту тему мы обсосали до косточек раз пятьсот. Всё уже случилось и теперь нет смысла спорить, имела я право на убийство или нет.
– Злат, а этот… Диас. Он что хотел от тебя?
– Да не знаю я, – нервно передёргиваю плечами. Стоит вспомнить только его взгляд, как меня окатывает паникой, словно девятым валом. – Он какой-то странный. Чокнутый. Из той же породы, что и Шамаевы. Вообразил себе, что я должна потечь от его драгоценного внимания и распахнуть перед ним ноги.
– Что, так и сказал? – недоверчиво хмыкает Машка.
– Ну, не так. Но цель понятна.
– Ясно. И ты его, конечно же, послала, да?
– Естественно, – фыркаю, вспоминая надменную, смуглую морду.
– Зря.
– Чего это зря? – хмурюсь. – Ты головой-то думай, сваха недоделанная! Одно дело с Марком на холостую встречаться, совсем другое – морочить яйца такому, как этот Уэйн! – честно, иногда мне хочется ударить её, но понимаю, что так Машка проявляет свою сестринскую заботу. Уж как умеет, так и проявляет. Сложно винить её в цинизме и расчётливости после стольких лет, проведённых рядом с семейкой монстров.
Машка вздыхает, отпивает из чашки кофе и, постукивая пальцами по столешнице, о чём-то усиленно размышляет.
– Нет, ты права во многом, Злат. С таким играть опасно. Но ты посмотри на ситуацию с другой стороны. Он же силён как бык. У него столько мощи в руках, столько власти, Злат. Он дружит с полицией, ФБР и сенатором штата, чтоб ты понимала всю серьёзность ситуации. Я тут поинтересовалась его значимой персоной, пока ты пыхтела от злости. И птички напели, что он не просто серьёзный мужик. Он зверь, Злат.