Жестокие принципы - стр. 91
– Мой тебе совет: надень броню на своё маленькое доброе сердце. Иначе я его уничтожу.
Покидает кухню, оставляя меня сражаться с множеством разрывающих мыслей и невысказанных слов. Всё, что необходимо Островскому, – секс. Эмоции – это по моей части, и с ними придётся справляться самостоятельно, потому что ему глубоко плевать, что, сам того не желая, проник в то самое маленькое сердце. Такому человеку не нужна дурочка, способная принять его зазубрины характера, особенности темперамента и выделяющуюся внешность. Островский давно определился с направлением, в котором движется, не считаясь с помехами, возникающими случайно. Так же просто он избавится и от меня, когда того, что я даю, станет слишком мало для человека, который привык брать всё.
Готовлю завтрак для Аронова и, накрыв стол в малой столовой на половине хозяина, возвращаюсь к ежедневным заботам. Кручусь на кухне, когда мой сотовый оживает. Предвкушаю, что звонит Валя, с которой мы давно не делились новостями, но на экране высвечивается «Рома», и я мгновенно принимаю звонок. Четыре буквы, которые возвращают меня в прошлую жизнь, вспоминать которую нет желания. И всё же, несмотря на убеждения Островского, я хочу услышать ответ на свои вопросы. Но в трубке тишина, и только прерывистое, сдавленное дыхание указывает на наличие собеседника.
– Ром, – начинаю, надеясь на ответ. – Рома, это ты? Ром, ответь. У тебя проблемы? Во что ты снова вляпался? – разговариваю словно сама с собой, смотрю на экран, подтверждая, что звонок продолжается, а секунды отсчитывают время, которое перевалило за минуту. – Зачем позвонил, если не планировал что-либо говорить? – начинаю злиться, чувствуя себя идиоткой, потому что беспокоюсь за человека, который легко наплевал на нас с дочерью. – Если нечего сказать, не стоило и звонить, – повышаю голос и отключаюсь, не желая продолжать монолог.
Меня трясёт от злости и негодования. Хочется набрать Рому и высказать, что думаю о нём, называя самыми последними словами. Не проходит и нескольких минут после сброса вызова, как Островский в компании двух охранников садится в машину и срывается с места, оставляя чёрные полосы на плитке. Даже не могу предположить, что так взбудоражило Парето, который всегда собран и спокоен.
Пожимаю плечами, убеждая себя в важности такой спешки, и продолжаю готовить обед. Через пару часов иду проведать Тасю и нахожу их с Гришей в коттедже. Дочка сладко спит на кровати, а охранник устроился на диване под звуки мультфильма в телевизоре. Удивительно, но даже в детском саду Тасю невозможно было уговорить спать днём, но, видимо, Гриша – совсем другое дело, он смог найти подход к маленькой женщине. Тихонько закрываю дверь, чтобы не потревожить их сон, и возвращаюсь в большой дом, когда мимо меня проносятся четыре охранника, едва не сбивая с ног. Озадаченная увиденным, огибаю строение, наблюдая, как Аронов торопится к машине, переставляя палочку, и садится в чёрный внедорожник. Двери закрываются, и кортеж из трёх автомобилей срывается с места так же резко, как и Островский несколько часов назад.