Жестокие принципы - стр. 87

До вечера кручусь на кухне, занимаясь делами, которые на меня оставила Петровна. Она вчера уехала к внукам, но прежде убедила, что я вполне могу остаться на несколько дней за старшую. Своего рода испытание, насколько я свыклась со своими обязанностями и способна уследить за жизнью в этом доме. Приёмов в ближайшее время не предвидится, но и на этот случай инструкции Ларисой Петровной оставлены.

Возвращаюсь к Тасе, когда опустилась ночь, замечая, что в соседнем коттедже горит свет, а в окне виднеется Островский, который разговаривает по телефону, шагами измеряя пространство. Он взбудоражен, брови сошлись к переносице, а на лице отпечаток злости. Практически всю неделю я почти не видела его, уезжающего рано и возвращающегося за полночь. Лишних вопросов не задавала, опасаясь ещё больше разозлить мужчину не в настроении, но и узнать, в чём дело, не представилось возможным, потому как обратиться я могу лишь к Грише, который вернулся только сегодня. Остальные охранники на контакт не идут, а примитивная беседа о погоде и природе вводит мужчин в ступор, и они стараются ретироваться.

Тася уже спит, за что спасибо Ираиде Валентиновне. Няня придумывает для дочки множество игр и занятий, после которых она вмиг отключается до самого утра. Несколько раз подхожу к окну, чтобы взглянуть на соседний коттедж. Пойти сама не имею возможности, чтобы не попасть под горячую руку Парето, но увидеть его хочется до невозможности.

Разум твердит, что Константин Сергеевич не тот, к кому я имею право испытывать хоть какие-то чувства, но человек становится зависимым, когда глупое сердце уже выбрало того, кому распахнёт свои двери. Здесь не срабатывают негативное мнение окружающих, слухи и тёмное прошлое человека, потому что по факту ты уже глух к доводам всех, вместе взятых, зацикленный на одном человеке. Вот и я гипнотизирую окно напротив, желая выхватить хотя бы его силуэт, когда телефон в кармане вибрирует и на экране высвечивается «жду». И я, словно мотылёк, который стремится к свету, накидываю куртку на плечи, окинув взглядом спящую Тасю, и отправляюсь к тому, кто в итоге опалит мои крылья неистовым жаром.

Вхожу не постучавшись, наблюдая Парето в кресле с бокалом в руке. Расслабленная поза обманчива, челюсти сжаты, а крупный кадык дёргается, выдавая нервозность. В этом доме я больше месяца, но с таким Островским мне посчастливилось не встречаться. До сегодняшнего дня. Именно поэтому замираю, оставляя его без приветствия, и жду дальнейших указаний.

– Куртку сними. – Послушно вешаю верхнюю одежду и не успеваю открыть рот, как в спину прилетает: – Сюда иди.