Жестокие принципы - стр. 82
– И времени подыскать жильё не дал? – удивляется Петровна, а я только сейчас понимаю, что не вдавалась в подробности своей ситуации до сегодняшнего дня.
Снова и снова перемалывала события того дня, когда мы с Тасей остались на улице, и пыталась понять, почему Рома так поступил. Я понимаю, что ему было плевать на меня, но к дочке должны же были остаться хоть какие-нибудь чувства?
– Нет. Пришли новые хозяева, ткнули в лицо бумагами и с помощью полиции помогли покинуть квартиру. Я бы хотела посмотреть в глаза Ромы и спросить, почему он избавился от дочки, не подумав, в каких условиях окажется его ребёнок.
– Был уверен, что ты как мама обязательно позаботишься о Тасе и сделаешь всё возможное, чтобы дочка жила в нормальных условиях.
– Я пыталась, но если бы не вы в тот вечер на вокзале… – Отчего-то к горлу подкатывает ком, а глаза затуманивает влагой, и мне хочется сжать Петровну в объятиях, чтобы она понимала, что сделала для нас с дочерью, но как только делаю шаг, в окно бьёт свет фар, переключая моё внимание. – Гриша с Тасей приехали. Пойду заберу.
Выскакиваю на улицу, но навстречу мне идёт Островский с Тасей на руках, которая ему что-то рассказывает, активно жестикулируя и заикаясь. Дочка взбудоражена, что замечаю сразу. Парето ставит ребёнка передо мной, но не уходит.
– Мам, а меня Гриша испачкал, – показывает пальчиком на большое пятно, которое расплылось по нежно-розовой ткани в области груди. – Оно красное, – нажимает пальцем, а затем показывает мне красную фалангу.
По какой-то причине я сразу понимаю, что это кровь, и поднимаю голову, чтобы получить ответ от Островского. Он молчит, вероятно не желая давать разъяснения в присутствии Таси.
– Ничего страшного, постираем, – произношу хрипло, стараясь не выдать волнения, от которого раздаются глухие удары в висках, и я слышу собственную речь словно из-за толстой преграды. – А Гриша где?
– Костя ему сказал на другой машине ехать: белой, с красным крестиком. Такая к бабуле часто приезжала. Там тётя его сразу отдыхать положила.
– Отдыхать? – понимаю, что Тася имеет в виду носилки в скорой, а это значит, Грише требуется помощь врачей.
– Да. Он, когда меня сжал крепко-крепко, – обхватывает себя руками, показывая, – разговаривал не как обычно и шатался в разные стороны. Посадил меня в кресло и дверь закрыл. А потом Костя приехал и меня забрал.
– Понятно, – сжимаю маленькие ладошки в пушистых варежках.
– Лена, зайди в дом и куртку мне отдай. – Островский кивает на Тасю.
– Зачем?
– Так нужно, Лена, – говорит с нажимом и поднимает меня за локоть, направляя в дом.