Жестокие принципы - стр. 115

На трясущихся ногах делаю несколько шагов и опускаюсь на стул, закрывая глаза. И как только смелости хватило? Удивляюсь сама себе, но, вероятно, общение с Костей имеет свои последствия. Интересно, если бы мы провели вместе несколько лет, я стала бы такой же?

Не слышу, когда на кухне появляется Петровна. Виноватый вид и блуждающий взгляд говорят о том, что женщина не знает, как начать разговор.

– Лен…

– Не надо. Всё нормально, – останавливаю, уже приняв тот факт, что все в этом доме были в курсе причин, по которым я здесь оказалась. – Я понимаю, что вы подневольный человек. Приказано молчать – вы молчите.

– Риск потерять работу является отличной мотивацией, чтобы не открывать рот, когда требуется его закрыть. Ты в курсе моей ситуации с внуком.

– Если это правда.

– Правда. Всё до последнего слова.

– Вот и выяснили, – делаю попытку улыбнуться, но получается лишь тоскливый оскал.

– Мальчики правду говорят? Ты теперь жена Парето? – Вероятно, каждый в доме спросит у меня лично.

– Да, – показываю правую руку. – У него такое же. Тася, кстати, теперь тоже Островская. Он её удочерил.

– Ему-то понятно, зачем всё это. А тебе?

– А мне выбрать не позволили. Всё было определено с того самого момента, когда я переступила порог этого дома.

– Он уничтожает всё, к чему прикасается. Держись от него на расстоянии.

– Я теперь его жена, – расставляю руки в стороны, сопровождая действие горькой усмешкой. – Расстояние сократилось до минимума. Невозможно сбежать от того, кто всегда на шаг впереди тебя, остаётся только идти рядом. Что я и сделаю, чтобы моя дочь была в безопасности и ни в чём не нуждалась. А раскуроченное сердце – это так, – взмахиваю равнодушно рукой, – мелочи жизни. Заживёт… – шепчу, как никогда осознавая тот факт, что в любой момент Костя исчезнет, оставив с десятками вопросов, на которые я никогда не получу ответов. – И вообще, – встряхиваю себя, не желая думать о том, что ещё не произошло, – нужно привести в порядок спальню Аронова. Мужчины позавчера повздорили, и теперь там страшный бардак.

Берём всё необходимое и поднимаемся в спальню хозяина, пол которой по-прежнему усыпан осколками и снимками. Бережно собираю фотографии, помещая в конверт и кладу на стол. Избавляемся от осколков, забираем грязное бельё и покидаем комнату. На кухне уже ждут Гриша и Тася.

– Мам, а я правда теперь Костиковна?

– Кто?

– Константиновна, – поправляет Гриша. – Он ей сказал.

Вот же Островский… Я не планировала рассказывать Тасе о нововведениях в нашей жизни. Костя всё равно не останется с нами, решая собственные проблемы и направляясь к цели, которую, по-видимому, определил давно. Ребёнку всё равно, какая у него фамилия, если это не влияет на его жизнь.