Жестокие игры в любовь - стр. 60

– Что?

– Нет, говорит, ненормально, если тебе этого не хочется. А если хочется – мол, что он может поделать. Ты же, говорит, свободный человек. А я ему на это: «Вообще-то обычно парни ревнуют, когда их девушек кто-то трогает». Он сказал, что ревнуют только собственники. Я, значит, негодую вся, говорю ему: "А ты у нас, выходит, не собственник?". А он решил в шутку всё перевести. Мол, крепостное право отменили сто пятьдесят лет назад. И он не кривил душой. Он реально так думает – типа, все вольны делать то, что хочется, ну и сам всегда именно так и поступает.

– Он, наверное, просто никогда не влюблялся по-настоящему.

Вера поникла. Потом вскинулась:

– Но он и Соньку тоже не любит. И не любил. Ему от неё только одно и нужно было. А она же у нас та ещё... Вот только в кого она такая оторва... У неё же родители знаешь какие строгие. Отец особенно. Очень суровый мужик. Это она при нас наглая, а видела бы ты, как она с отцом себя ведёт. Я однажды видела – классная его в школу из-за чего-то вызвала. Так Соню не узнать было. Стояла там бледнела и заикалась, и вся из себя ну такая примерная скромница. Знал бы её папаша, что она вытворяет... Ну а Колесников... он, мне кажется, вообще не способен любить кого-то, кроме себя.

– Ты не расстраивайся из-за него, – вздохнула Мика, – Не стоит он того.

– Спасибо, – улыбнулась Вера. – А давай завтра после школы куда-нибудь сходим? В кино, может? Или в кафе посидим?

– Ну, можно, – улыбнулась в ответ Мика.

После откровений Веры Тихоновой возникло ощущение, что они как будто сблизились. И это было неожиданно приятно. И хотя сердце всё так же ныло и болело, а рассказ Веры ещё больше отвратил её от Колесникова, но на душе стало чуточку легче. Может, даже им удастся подружиться, подумала Мика, поднимаясь домой...