Жестокая красотка - стр. 25
– Я не знаю, кто ты такой.
– Бушак я. За этой хатой смотрю.
– От воров или от кого?
– От воров… А кто еще у нас есть? – нахмурился Бушак.
– Подлунный мир богат и разнообразен.
– Не знаю… У нас тут все строго… И не надо тут борзеть.
– Я не борзею.
– Знаю я вашего брата… По какому ходу ты заехал?
– По первому.
– По бандитскому ходу ты заехал, поэтому сиди и не высовывайся, пока тебя не спросят, – распалился Бушак.
Прохор промолчал. Он, конечно, мог свернуть шею этому здоровяку, но без последствий это не останется. Если воры навалятся на него всей своей массой, ему точно несдобровать. Да и зачем ему враждовать с ними?
– Я не знаю, кем ты был на воле… Но если есть деньги… – в раздумье протянул Бушак.
Прохор продолжал молчать. Кулаки чесались невыносимо, но усилием воли удавалось сдерживать себя.
– Если есть деньги, это хорошо… Но не в деньгах счастье, да, пацан? – натянуто улыбнулся «смотрящий».
– Счастье в свободе.
– А ее нет.
– Поэтому помолчим.
– Значит, место тебе хорошее нужно, – в раздумье проговорил Бушак. – Если ты был в авторитете, то, конечно… Пацаны не поймут, если мы тебя тут на параше оставим. Я правильно понимаю?
– Дело не в пацанах, дело во мне.
– Не дай себя «опустить», все правильно… Будет тебе место.
Бушак подозвал к себе Торчилу и велел ему освободить шконку какого-то Сазана. Прохор забрал свои вещи, перенес их на новое место – в дальнем от сортира ряду, посередине, в равной удаленности от окна и двери.
– Доволен? – спросил Бушак.
– Лишь бы не на ветру.
– Лавэ подгонят, рассчитаемся.
Прохор кивнул. Все в этом мире продается и покупается. Тем более что он сам предложил такой вариант.
– Место в блаткомитете я тебе не обещаю, – продолжал «смотрящий». – Но если вдруг пойдешь в «отрицалово», возражать не буду… Может, вместе будем здесь куковать, пока мужики вкалывают…
Прохор промолчал. Он не собирался опускаться на самое дно арестантской массы, но и на самый верх лагерной элиты не рвался. И воровской миссии за ним не было – не надо было ничего доказывать. Так что можно было и поработать.
– Что, страшно стало? – усмехнулся Бушак. – Это правильно. У нас тут с этим делом строго. Меня два года через матрас кидали, пока отстали…
Прохор знал, как тяжело достается право бить баклуши в рабочее время. «Отрицалов» маринуют в штрафных изоляторах годами. Пятнадцать суток отстоял, вернулся в барак, провел там ночь на мягком матрасе, а на следующий день снова в ШИЗО. И так раз за разом. Это и называлось «гонять через матрас». Далеко не каждый выдерживал такое испытание, поэтому в хате в рабочий час находился один только Бушак, остальные в промзоне – план дают. А завтра и Прохор подключится. Его в слесарный цех определили… Может, «бугром» станет. Надо же к чему-то стремиться.