Жесткий рок - стр. 31
Как бы невзначай заправляю волосы за уши, пригладив их на макушке. Костяшкой пальца подтираю разводы от туши под глазами и мямлю:
– Ну… э-э-э…
– Ну, уж руби давай, – усмехается Антон, откидывая голову на подголовник и делая вид, что весь превратился в слух.
– Хочу свидание, – выпаливаю я. – И, если будешь вести себя, как придурок, можешь вообще не приходить.
Он молчит некоторое время, а затем спрашивает:
– Что в твоем понимании «придурочное» поведение?
Это радует. Значит по первому пункту у него уничижительных замечаний нет.
– Ты должен быть милым, – заявляю я, складывая руки на груди и глядя в окно.
Вот. Вот сейчас он велит мне смыться в ливневую канализацию.
– Хм… – тянет мой раздражающий собеседник.
Кошусь на него, чтобы увидеть, как он задумчиво почесывает подбородок.
– И если я выполню эти дебильные требования, тогда мы будем трахаться? – осведомляется этот мужлан.
От его вопроса у меня по ногам бегут мурашки, подбираясь к линии мокрого белья. Но ведь я должна держать марку.
– Это пока не ясно… – размыто отвечаю ему.
– Нет уж, давай определимся. Может мне стоит сводить на свидание кого-нибудь не такого пиз*анутого?
Возмущенно ахаю, поворачивая к нему голову. Лицо у него нахальное. Кажется, я поняла, как нужно с ним разговаривать. Никакого мямлянья!
Наклоняюсь вперед и заявляю:
– Твое хамское замечание породило еще одно условие.
– Уже, бл*ть, весь трясусь, – зло шипит он, сверля меня голубыми прожекторами.
Да, малыш. Трепещи.
– Если трахнешь еще кого-то параллельно со мной, можешь смело идти нах*р! – заявляю я, безумно довольная собой.
Если он высмеет меня, что ж, так тому и быть. Это лучше, чем оплакивать в подушку свои глупые надежды. К моему щенячьему восторгу последнее требование его совсем не испугало. Наклонившись ко мне так, что наши носы почти соприкоснулись, он холодно говорит:
– Тогда я буду трахать тебя прямо после следующего свидания.
Меня в этом заявлении смущает лишь одно – то есть он хочет сказать, что сегодня это все-таки было свидание?
– По рукам, – заявляю чинно, возвращаясь на свое место и пристегивая ремень безопасности. – Мне завтра рано вставать. Поехали уже.
Антон шумно втягивает воздух и заводит машину.
– Ох, ты у меня попляшешь… – предрекает он.
Черт. Во что я вляпалась?!
Обратной дорогой проклинаю Царицыно. Мне уже неудобно перед ослом-Наумовым за то, что приходится каждый раз возить меня в это Гетто. На улице сильный ливень и дорога отвратительная. Едем очень медленно. Чувствую себя вдвойне виноватой, ведь ему еще возвращаться на Юго-Западную.
– Может… – хрипло говорю я, потом откашливаюсь. – Переночуешь у меня?