Жест Лицедея - стр. 41
– Наташ, это тебе, – я протянул ей коробку, повернув так, чтобы было видна её форма – сердечко, красное. – Купил маме цветы, а тебе сладкое. Хотя потом пожалел, что тебе тоже не купил цветы.
Она явно не знала, что сказать. Стояла растерянной, держа в руках коробку, зачем-то изучая надписи на ней. И я пошёл в атаку на девичье сердце:
– А ещё, мама придёт сегодня поздно, если ты не боишься, то можно пойти на маленькую шалость. Ты же смелая девочка и любишь делать всё не по правилам.
– Какую шалость? – она подняла глаза ко мне.
– У меня есть бутылка шипучего вина. Если ты, конечно, не боишься, – хитро подчеркнул я, – то… можно её распить.
– Я ничего не боюсь. Ты очень странный сегодня, – она села в кресло, держа в руках конфеты.
– Да, я знаю. Я стал другим человеком. Хочешь – верь, хочешь – нет, но больше не существует того жалкого мальчика, которого ты справедливо называла идиотом. Я другой, – сказав это, я решительно повернулся к ней, держа бутылку игристого и чайную чашку.
Она молчала, снова не зная, что сказать. Вертелось на языке, спросить её, кто такой Лаврик, но я решил пока не рисковать: вдруг для милой нераскрытой ведьмочки за этим именем крылось что-то слишком важное.
– Ты когда-нибудь пила игристое вино? – спросил я, неторопливо выкручивая пробку.
– Тебя будто подменили. Ты слишком не такой, – она пронзительно глянула на меня. – Вообще стал какой-то…
– Верно. Я не шучу, что стал другим человеком. Я не тот затравленный мальчик, кушающий мухоморы и несущий бред. И я хочу, чтобы ты это поняла, – я налил полчашки шипучки и протянул ей. – Извини посуда только такая. Только маме не говори про вино.
– Мне это не нравится, – сказала она, приняв чашку и глядя как лопаются в вине крошечные пузырьки.
– Что не нравится? Это вино, или то, что я стал другим? – я знал ответ, но хотел услышать от неё.
– Всё не нравится. Я открою конфеты, – отпив несколько глотков, она поставила чашку на стол и вскрыла коробку.
– Наташ,.. – я присел на корточки возле неё и осторожно положил ей руку на колено.
Она дёрнулась от моего прикосновения и уставилась на меня глазами… нет, не напуганными, а какими-то настороженными и внимательными. Глазами выжидающей хищницы.
– Я знаю, что в тебе много беспокойства. Иногда, кажется, ты взорвёшься от напряжения. Не хочешь поговорить об этом? – спросил я.
– Это не твоё дело! Ясно! – она оттолкнула мою руку.
– Ведь я мог бы помочь, – взяв чашку со стола, я допил шипучку и налил ещё, протянув ей.
В этот раз она выпила больше половины даже с какой-то жадностью и сразу откусила кусочек конфеты.