Жертвы осени - стр. 33
Милиция сбилась с ног, но результатов не было, как не было и свидетелей – лишь тела изнасилованных и убитых девушек в парке. И только у двенадцатого преступления оказались и свидетель, и выжившая жертва, и вот тогда милиция смогла наконец ухватиться за ниточку, по которой и вышла на след убийцы.
Тимофею тогда не удалось поговорить с выжившей жертвой: ее охраняли, ее прятали, к ней не подпускали журналистов, ни для кого не делая исключений. Девушка была в очень плохом состоянии и физически, и морально, и даже на суде ее не было – зачитывали только показания.
Позже Тимофей узнал, что Ева – так ее звали – оказалась в психиатрической лечебнице, и с тех пор о ней никто ничего больше не слышал.
«Надо будет попробовать узнать, жива ли она и в каком состоянии, – думал он, медленно прогуливаясь вдоль реки. – Хотя… если в то время попала в лечебницу, сейчас наверняка уже ничего не соображает, если, конечно, жива. А жаль – было бы неплохо взять у нее интервью теперь».
Но он понимал, что при тогдашнем уровне психиатрической помощи шансов на нормальную жизнь у этой Евы было не много – если не сказать, что не было практически совсем. Так что идея об интервью с жертвой казалась утопической.
Центр города произвел на Тимофея приятное впечатление и даже настроил на вполне мирный и романтичный лад. Здесь, несмотря на рабочий день и вполне обычную для этого времени суток суету, все было как-то иначе, чем в Москве. Да, так же спешили по делам люди, но от них не исходило той суетливой нервозности, что Тимофей тоже испытывал, оказываясь волей случая в московской толпе. Жизнь кипела, но как-то иначе, более размеренно, что ли, и от этого ему стало вдруг спокойно.
«А неплохой город, – думал Тимофей, шагая по оживленной улице и раздумывая, не зайти ли куда-нибудь пообедать. – Чисто, красиво, люди улыбаются. Почему в столице принято думать, что в провинции всегда серость, грязь непролазная и угрюмые маргинальные лица? Как будто это другая планета… А тут вон девушки какие симпатичные».
Он обратил внимание на стайку девушек, по всей видимости, студенток, спешивших к большому кофейному павильону и оживленно болтавших о чем-то. Такие же молоденькие девчонки попадались ему и в Москве, вот так же бежали в кафе между лекциями, обсуждали что-то, смеялись. В здешней же стайке Тимофей вдруг зацепился взглядом за высокую блондинку с широкой улыбкой и большими, чуть навыкате голубыми глазами – девушка прошла рядом с ним, и он смог хорошо ее рассмотреть.
Тимофею на миг показалось, что он видел ее раньше, очень уж знакомое лицо, но он тут же отмел эту мысль: в этом городе он не был ровно с того момента, как закончил снимать цикл репортажей, то есть восемнадцать лет, и этой девушки еще и на свете-то не было. И только потом он вдруг понял, что незнакомка очень похожа на Милу.