Жертвы осени - стр. 18

В небольшой комнатке, заставленной мониторами видеонаблюдения, кипел чайник. Васёна сидела на раскладушке, заправленной темно-серым одеялом, а Игорь Ильич заваривал чай в большой алюминиевой кружке.

– И не скучно вам тут – одному? – спросила Васёна, принимая из рук охранника стакан, в который он налил чай для нее.

– Привык. Я уже десять лет один, с тех пор, как жена ушла, – усаживаясь в крутящееся кресло, ответил Игорь Ильич.

– А-а…

– А ты, значит, с отцом живешь? А мать где же?

– Мама погибла, когда мне было семь лет.

– Тяжело, наверное, мужику-то одному было девчонку растить… – со вздохом проговорил охранник.

– Не знаю, наверное… С нами бабушка жила, мамина мать. Папа же военный корреспондент, он постоянно куда-то уезжал.

– Погоди-ка… – вдруг чуть подавшись вперед и всматриваясь в ее лицо, сказал Игорь Ильич. – Ну-ка, вправо посмотри… ага… То-то я и думаю, почему мне твое лицо кажется знакомым… Ты дочь Владимира Стожникова, да?

– Да. А вы папу знаете?

Он как-то странно на нее посмотрел, медленно кивнул:

– А мать, говоришь, погибла?

– Да. Но я не знаю, как это произошло, папа никогда не говорил. Я пыталась у бабушки спросить, но та сразу плакать начинала, так что я боялась лишний раз заговаривать.

Васёна поежилась, сделала глоток чая. Охранник продолжал смотреть на нее каким-то странным взглядом, полным не то сочувствия, не то грустного удивления:

– А зачем ты меня про парк начала расспрашивать?

– Живу рядом. Но бегать там мне папа никогда не разрешал, мы с ним всегда по набережной с утра пробежки совершаем, хотя парк ближе намного.

– Можно понять… – бормотнул Игорь Ильич, обхватив свою кружку рукой. – Я в то время опером работал, аккурат в бригаде по расследованию этих убийств в парке и пришлось ковыряться. До сих пор не могу вспоминать – потом не сплю. В общем-то во многом из-за этого дела я и уволился, не мог на работу ходить. Страшно это – когда молодой парень запросто девчонок жизни лишает, да еще так жестоко…

– Так вы, значит, видели этого Бегущего со смертью? – Васёна передвинулась на самый край раскладушки, и конструкция слегка скрипнула.

– Я на задержание выезжал.

Васёна полезла в сумку, вынула листок, который принес ей утром Васильев, и протянула охраннику:

– Вот это – он?

Игорь Ильич бросил на листок беглый взгляд и отвернулся:

– Он… я эту морду век не забуду. Во время обыска так нахально держался, отрицал все. Я еще подумал: как можно спокойно по ночам спать, когда в комнате хранишь отрезанные волосы тех девчонок, которых изнасиловал и убил потом? Волосы, безделушки какие-то – и все в пакетиках, аккуратно так…